«Йорктаун» тоже выслал свои поисковые самолеты на рассвете. Десять разведчиков вылетели на северо-восток, где Флетчер предполагал найти японцев. В 08:15 ему доложили, что самолет сбил врага на расстоянии около 250 миль, на краю пролива Жомар. Станция «Гипо» предполагала, что группа вторжения воспользуется этим проливом на пути в Порт-Морсби. Уничтожение палубного самолета подтвердило, что японцы искали американские авианосцы, и укрепило мысли Флетчера, считавшего, что авианосцы противника находились впереди. Через полчаса пришел еще один доклад: два авианосца и два крейсера находятся у побережья Новой Гвинеи и двигаются на юг.
Флетчер среагировал так же доверчиво, как и Хара. Он тоже приказал поднимать ударную волну в воздух. В 10:15 девяносто три самолета устремились на северо-запад. Затем молодой пилот, доложивший об авианосцах, приземлился на «Йорктаун» и помчался к мостику. Он проинформировал Флетчера, что совершил ошибку при кодировании сообщения. На самом деле он обнаружил два крейсера и два эсминца!
«Молодой человек, ты хоть знаешь, что ты наделал? Ты сейчас стоил Соединенным Штатам двух авианосцев!» — закричал Флетчер. Пока он и его штаб отзывали авиагруппу, лейтенант Биард пошел в радиорубку, чтобы слушать японские радиопереговоры. Он со страхом ожидал сообщения об обнаружении авианосной группы противника.
Вместо этого, в 10:22, пришла рентрансляция сообщения из штаба Макартура: В-17 заметили японский авианосец к северу от Мисимы! Отчаяние Флетчера сменилось восторгом. Он приказал переместить точку удара на 30 миль и атаковать новую цель. Через несколько минут пришла новая тревога. «Неошо» передал, что он находится в 300 милях за кормой и подвергается ударам авиации. Выяснилось, что «Неошо» был вне района действия базовой авиации. Флетчер понял, что он окружен японскими авианосцами{35}.
Биард перехватил приводной сигнал с «Дзуйкаку»: «Курс 280 градусов, скорость 20 узлов». Это означало, что японские авианосцы быстро приближались с востока. Правда, Флетчер не верил Биарду. В конце концов, пять дней назад тот не смог сообщить, выходила ли на связь вражеская подлодка, тогда как его коллега с «Лексингтона» с легкостью это сделал. Сейчас этот офицер интерпретировал сигнал «280 градусов, скорость 20 узлов»[73] как сообщение японского пилота о курсе и скорости американского соединения. Флетчер не сомневался, кому из них верить. По его мнению, Биард доказал, что склонен ошибаться. Он принял интерпретацию офицера с «Лексингтона», хотя американское оперативное соединение и не находилось на курсе 280 градусов. На самом деле офицер радиоперехвата с «Лексингтона» ошибся в переводе с японского.
Потом пришел доклад, что американские самолеты атакуют японский авианосец{36}. Это был «Сехо», легкий авианосец, назначенный непосредственно прикрывать вторжение в Порт-Морсби. «Сехо» вступил в строй в начале 1942 года, и, в отличие от ветеранов 1-й и 2-й дивизий авианосцев, его пилоты не имели боевого опыта. Американская ударная группа справилась со своей задачей, легко сбив дюжину «Зеро». Бомбы и торпеды быстро потопили несчастный корабль. В радиорубках на «Лексингтоне» и «Йорктауне» услышали сильный и ясный голос: «Потопил один «гладкопалубный»!»[74]
К 13:38 самолеты ударной волны вернулись на свои авианосцы. Флетчер сосредоточился на задачах обнаружения и атаки 5-й дивизии авианосцев. Он продолжал игнорировать информацию Биарда по поводу их местонахождения. С наступлением плохой погоды он решил, что «продолжительности светового дня недостаточно для атаки после интенсивного поиска». Он решил использовать все свои самолеты для того, чтобы отражать неприятельский удар. Он не знал, что его японские «коллеги» пришли к похожему заключению.
5-я дивизия авианосцев приняла свои самолеты и подготовила их к новому вылету. К середине дня Хара пришел к выводу, что «атаковать сегодня нет никакой возможности». Однако в 16:00 гидросамолет сообщил, что американские авианосцы находятся в пределах досягаемости и могут быть атакованы. Если бы он командовал более опытными пилотами, Хара атаковал бы всеми силами. Вместо этого он вызвал добровольцев среди лучших экипажей. Двенадцать пикировщиков «Вэл» и пятнадцать торпедоносцев «Кейт» направились на юг. Они летели по направлению к западу, но не смогли преодолеть грозовой фронт и найти противника. Два часа спустя, когда они разворачивались назад, случилось несчастье. Радар «Йорктауна» обнаружил цель, авианосец поднял «Уайлдкэты» на ее перехват.
Пикировщики сбросили бомбы, чтобы обрести маневренность и проворно уклонились от «Уайлдкэтов». «Кэйты» были не столь маневренными и не могли спастись. Семь торпедоносцев и один пикировщик были сбиты ценой всего трех американских истребителей. Удивительно, но, возвращаясь в условиях плохой погоды, японские пилоты едва не сели на американские авианосцы, приняв их за свои. Их остановил только зенитный огонь{37}. Японские самолеты смогли вернуться, только потому, что Хара включил прожектора, демаскировав себя. Показав превосходную подготовку, восемнадцать самолетов успешно сели на авианосцы ночью. Только один «Кэйт» разбился. Таким образом, неудавшийся удар выбил девять лучших воздушных экипажей, и в первый раз японцы выяснили, что они имеют дело с двумя американскими авианосцами.
В это время Угаки изучал доклады об обстановке. Когда американцы начали 4 мая свою неожиданную атаку против Тулаги, он записал у себя в дневнике: «Похоже, враг решил атаковать после того, как узнал нашу ситуацию достаточно хорошо». Он и его штаб были уверены в успехе. Аналитики центра радиоперехвата в Овада радовались, что успешно идентифицируют вражеские сигналы. Когда соединение Флетчера нарушило радиомолчание, они правильно сообщили, что в Коралловом море действуют два американских авианосца. Оценивая обстановку, Угаки ожидал хороших новостей. Он пометил в своем дневнике, что авианосец, ближайший к авианосцам Хара, «будет уничтожен одним ударом»[75], в то время как другой авианосец «станет прекрасной целью для средних бомбардировщиков-торпедоносцев с Повой Гвинеи». Вместо этого пришли ужасные новости о потере «Сехо».
Разведка союзников выяснила все что только было можно. 8 мая ожидался тяжелый бой, первое в истории сражение авианосных соединений. Успех придет к той стороне, которая будет бить сильнее. Тактические факторы хорошо сбалансированы. Погода, которая так мешала японским авианосцам предыдущим вечером, теперь служит им ценным укрытием. Напротив, американские авианосцы оказались в районе очень хорошей видимости. Однако у американцев 121 самолет против 95 у японцев. Каждый американский авианосец имеет на 60 процентов больше зенитных средств. Имея более мощные силы прикрытия, американцы обладали большими оборонительными возможностями. Наконец, в отличие от «Секаку» и «Дзуйкаку», «Лексингтон» и «Йорктаун» имели радар.
Каждая сторона примерно знала местоположение своего противника и с утра начала поиск. В 08:20 лейтенант Д. Смит сообщил об обнаружении неприятеля. Через две минуты унтер-офицер Кензо Канно сделал то же самое. Таким образом, ни одна из сторон не избежала обнаружения и не могла воспользоваться фактором внезапности. Американцы запустили 82 самолета: 46 пикировщиков, 21 торпедоносец, 15 истребителей сопровождения. 17 «Уайлдкэтов» остались охранять авианосцы. 69 японских самолетов — 18 «Зеро», 18 «Кэйтов» и 33 «Вала» образовали ударную группу, 19 «Зеро» остались в воздушном патруле. Американцы показали, что они хуже, чем японцы, летают строем. Торпедоносцы и пикировщики атаковали разрозненно и нескоординированно. «Девастейторы» сбрасывали торпеды со слишком больших дистанций, из-за чего от них можно было легко уклониться. «Доунтлессы» производили бомбометание прямо в центре истребительной завесы. Они достигли трех попаданий в «Секаку». Лейтенант Джозеф Пауэрс нанес самый серьезный удар. Показав отвагу, за которую он получил позже Почетную медаль Конгресса, Пауэрс держал свой самолет, поврежденный зенитной артиллерией, не пытаясь выйти из пике. Его 1000-фунтовая бомба попала в корпус и вызвала обширный пожар авиационного бензина. Взрыв повредил полетную палубу и сделал «Секаку» неспособным к взлетно-посадочным операциям.
73
75