Я вернулась к реальности, заметив, как на ряд ниже и правее меня на пластиковое сидение опустилась Макото. Никаких тебе хвостиков, топов и коротких юбочек. Мне показалось, или моя сестра за те полтора месяца, что я ее не видела, повзрослела года на два? Сердце болезненно метнулось в груди. Я так хотела обнять ее, прижаться щекой к ее щеке, и чтобы тяжелое чувство вины за содеянное, наконец, покинуло меня. Мако поправила ворот водолазки-безрукавки и чинно сложила руки на бирюзовые джинсовые бриджи, закинув ногу на ногу. «Так она хотела похвастаться своим новым стилем? Выглядит действительно хорошо. Сестрёнка, как я по тебе скучала!»
Толпа восторженных болельщиц скандировала «Кисё» и «Аомине», соревнуясь в громкости голосовых связок, а сами баскетболисты, словно два диких животных – пума и пантера, в бешеном танце носились под скрип кроссовок по начищенной до блеска не одним десятком ног площадке, соревнуясь в скорости, силе, ловкости и выносливости. Иногда я ловила себя на мысли, что не понимаю, у кого из них находится мяч, так быстро он переходил из одних рук в другие. Рёта значительно улучшил свои навыки, и чувствовалось, что он не намерен проигрывать, - он и Дайки шли, на этот раз, буквально, ноздря в ноздрю. Я видела то вспышки предгрозового неба, то всплески обжигающей золотистой лавы, и легкая дрожь по телу выдавала мой испуг - не хотела бы я оказаться сейчас между обладателями сверкающих в невидимой схватке глаз. Дрибблинги, блестящие обходы, сумасшедшие финты, недосягаемые для обычных смертных данки и совершенно невозможные бесформенные броски. Я в немом восхищении следила за накалом страстей, и сердце замирало в груди от восторга и изумления. Кисё прекрасно копировал Аомине, но, в целом, команда Тоо была сильнее, и я это знала. Что, впрочем, не мешало мне в волнении сидеть, прижав к губам перекрещенные пальцы рук. Дайки остановился посреди поля, набивая об пол послушный мяч в одном известном ему ритме затейливой мелодии, скользнул краем глаза по третьему ряду, и я прямо слышала, как он хмыкнул, увидев столько переживаний на моем лице. На секунду прикрыв глаза, он резко обошел Рёту справа… Нет, слева! Однако Кисё предугадал этот обманный маневр, и мяч оказался у него в руках. Я посмотрела на счет с разницей в два очка, на таймер, отсчитывающий последние семь секунд, и сердце мое пропустило удар. «Дайки!» - прошептала я, отчаянно кусая губу в кровь. Блондин замирает лишь на мгновение перед трехочковым броском, и вместе с ним замирает весь зал. Однако этого хватает, чтобы Аомине с кошачьей грацией и неистовым рычанием, в прыжке, выбил мяч из его рук. Спустя секунду он, на всей скорости обойдя сразу трех игроков и уклоняясь от еле нагнавшего его Рёты, выполняет очередной невероятный бесформенный бросок. Вакамацу подбирает мяч, отдает пас Сакураю, однако горящие глаза тяжелого форварда мгновенно убеждают в том, что последнее слово должно быть за ним. Четкий пас. Визг подошвы черных кроссовок. И данк такой красоты, что я поднимаюсь с места и начинаю аплодировать. Очнувшись, подключается весь зал, шумными криками приветствуя победителей. Дайки оборачивается через плечо и смотрит на меня, будто спрашивая «ну, как?», а я одними губами шепчу ему «я люблю тебя». Белоснежной молнией сверкает улыбка, тут же скрываясь под плотно сжатыми губами, - команды строятся для поклона.
Парни уходят в раздевалку, а я медленно спускаюсь вниз, под трибуны. Неожиданно под ноги мне падает знакомая сумочка, и я наклоняюсь, чтобы ее поднять. Когда выпрямляюсь, передо мной стоит Макото, нервно теребя локон. Я, помня наставления матери, делаю удивленное лицо, протягиваю ей ее пропажу, и мы неловко здороваемся.
- Удивлена увидеть тебя здесь, - не зная, с чего начать, произнесла я, продолжая свой спуск. Мако, как ни странно, последовала за мной.
- Да вот, пришла матч посмотреть, - объяснила сестра, поглядывая на выход, ведущий к раздевалкам, будто кого-то там высматривая. «Наверное, она бы не хотела встречаться с ним…»