Я улыбаюсь в ответ, и Аомине по-хозяйски кладет руку на мою талию, ближе прижимая меня к себе. На самом деле, он вовсе не такой, каким видят его другие, не такой, каким я сама его видела еще три с половиной месяца назад. Да, он отгородился. Да, у него нет друзей, не считая Момои со своим чуть навязчивым вниманием, которая, едва ли не против его воли, из последних сил старается сохранить их прожившую многое дружбу. Но она из тех людей, что вряд ли отсеются со временем. Да, даже собственная команда его побаивается. И вот, я думаю – не нужен ли был ему человек, всего один посторонний человек, которому он мог бы открыться, который бы его выслушал, который бы понял, что творится у него на душе, там, под слоем льда, колючими иглами простирающимся наружу. И вот он берет такого человека, поняв, что тот не сможет сопротивляться, закидывает на плечо и уносит. «Прямо Юлий Цезарь нашего времени: Пришел. Увидел… И унес».
- Я рада, - тихо произношу я, думая, что из-за гула в кафе меня никто не услышит.
- Чему же? – в ухо впечатываются теплые губы, и мурашки стремительно заполоняют все тело.
- Тому, что ты тогда выбрал меня. - Удивленный выдох в ушную раковину. – Ну, тогда… когда ты меня унес… - поясняю я, благо Макото о чем-то говорит со своим парнем.
- Выбрал? – усмехается Аомине, чуть отстраняясь от меня. – Я никого не выбирал. Я встретился с тобой глазами, и понял, что… Да, я хочу эту детку! И ничто меня не остановит!
- Я была напугана тобой, - замечаю я, посмеиваясь.
- Я помню. Страх в твоих глазах очень возбуждает, - низким голосом выговаривает он мне на ухо, и я еле держусь, чтобы не застонать.
Я отстраняюсь, глядя на сестру, которая не обращает на меня никакого внимания. И понимаю, что обрела одного близкого человека, потеряв другого. Более того – я совершенно растворилась в Дайки. В его отшельническом образе жизни. В его увлечении баскетболом. Я все дальше отдалялась от старых друзей, от коллег по работе, лишь в нем находя все, что мне нужно. Я вдруг понимаю, что было бы, если бы у меня отняли Аомине Дайки, - мне попросту было бы нечем жить. Внезапное осознание этого заставляет сердце замереть в груди. Легкие перестают качать воздух. Ноги немеют. И я ледяными от страха пальцами хватаюсь за куртку парня, будто он уже начал исчезать из моей жизни.
- Макото, - неожиданно грозно зовет Дайки мою сестру, уперев в нее тяжелый темно-синий взгляд, так что ее глаза становятся размером с блюдца. – Может, хватит уже?! – он почти рычит на нее, и я не понимаю, что здесь происходит.
- Тты… тты… тты о чем? – слабым голосом спрашивает Мако.
- Аомине-чи! – сердито восклицает Кисё, успокаивающе поглаживая девушку по плечу. – Что на тебя нашло?
- Хочешь винить кого-то, вини меня, - тем же жестким тоном продолжает Дайки, не обращая внимания на сокомандника по Тейко. – Если хочешь знать, я украл твою сестру тогда и изнасиловал. – Я краснею как рак, потом бледнею, и мне кажется, что я готова упасть в обморок. – А потом понял, что мне этого мало, и изнасиловал еще. И еще. И еще.
- Дайки! – протестующе кричу я.
- Аомине-чи! – в ужасе восклицает Кисё, зажимая Макото уши.
- А все потому, что она физически толком сопротивляться не умеет, - не останавливается Аомине, еще больше вгоняя меня в краску. – Я принуждал ее к своему обществу, ясно? Я. Я хотел сделать ее своей. Тебе ли не знать, что я всегда добиваюсь, чего хочу.
Я поднимаю глаза на Макото и вижу, что она плачет. Кисё прижимает ее к себе, успокаивает, целует в лоб.
- Аомине-чи, ты просто чудовище! – укоризненно замечает Рёта.
- Айка-чан, - сквозь слезы слышу я голос сестры. – Прости… меня.
- За что, глупенькая? – я чувствую, как к горлу подступает предательский комок, а в глазах начинает щипать.
- Что… что не вы… выслуша… ла…
- Я сама виновата, нужно было все сразу рассказать, но просто я не думала… что так все закончится.
- Айка-ча~н, - она вдруг вырывается из объятий Кисё и оказывается на сидении возле меня, уткнувшись в мою грудь. Я обнимаю ее покрепче и тоже плачу, гладя ее по голове.
- Пойдем, умник, воздухом подышим, - слышу я удаляющийся голос Дайки.
- Аомине-чи, ты такой крутой!
Ежевика.
Как ни странно, сегодня мне не снится ночной кошмар, мучавший меня бессонницей вот уже почти два месяца. Наоборот, все слишком хорошо, и только поэтому в какой-то момент я начинаю подозревать, что происходящее – сон. Толком не проснувшись, я чувствую, как Аомине прижимается к моей спине, и на душе сразу становится спокойно и хорошо. Улыбаясь, протягиваю руку назад, чтобы погладить его по щеке. Пальцы нащупывают пустоту, и ужас ледяными иглами сковывает мое сознание. Считаю до пяти, постепенно вспоминая, как дышать и… еще кое-что. Тупая боль отдается где-то глубоко в груди, - да, память окончательно ко мне вернулась. Откидываю в сторону скомканное за моей спиной одеяло и иду на кухню, чтобы заварить себе крепкий кофе. В конце концов, давно уже пора привыкнуть, что я больше не сплю по ночам.