***
- Айка-чан, вчера от тебя опять пахло мужским шампунем, даже мама заметила, - трещит по телефону Мако, пока я, прижав трубку к уху и борясь с адской болью в животе, наглаживаю гигантские футболки и рубашки.
- Мне нравится мыться его шампунем, - замечаю я, отпаривая очередной воротник. – А что в этом такого?
- Ну, ты же же~нщина, в конце концов, - тоном светской кокетки произносит сестра. – Еще скажи, что ходишь по дому в его футболках! – я удивленно смотрю вниз – ну, да, именно в ней я сейчас и стою. - Вдруг Аомине перестанет видеть твою сексуальность?
«Так вот в чем дело!» - я вдруг поняла, зачем был весь этот разговор, и к чему он шел.
- Так, Мако-чан, не смей у меня, поняла?! – грозно сказала я в трубку.
- О чем ты? – невинным голосом интересуется Макото.
- Твой Кисё-кун – тот еще развратник. Будто я не понимаю, к чему ты завела весь этот разговор!
- Айка-чан!
- Макото, скажи ему, что еще рано, ясно? Не надо идти у мужчин на поводу.
- Уууу, - угрюмо протянула сестра. – Кто бы вообще говорил?
- Мне уже двадцать два, так что я могу делать, что хочу, - поддразнила я ее. – К тому же, нет ничего сексуальнее женщины в мужской футболке или рубашке, поверь мне.
- Я учту, - весело произносит Мако.
- Я тебе учту!
- Не кричи, не кричи. Я просто шучу. Завтра увидимся на матче?
- Боюсь, что нет, - теперь моя очередь становиться угрюмой. – Никак не собью температуру. В сочетании с критическими днями это просто невыносимо!
- Жалко, зрелище обещает быть захватывающим. – Она делает паузу. – Кажется, Рёта-кун намерен в этот раз победить любой ценой.
- Пусть расслабится, победить Дайки могу только я, - зачем-то произношу я и замираю в нехорошем предчувствии.
- Эм… что? Что ты сейчас сказала?
- Ничего.
- Айка-ча~н, ты же моя сестра! Я никому не скажу! Ну, А~йка-ча~н!
- Ладно-ладно, - сдаюсь я и вкратце пересказываю наш с Аомине разговор, благоразумно опустив интимные подробности.
- Ого, сестрица, и как тебе только удалось приручить такую зверюгу?
- И ничего он не зверюга! – дуюсь я, как ребенок. – Он бывает милым.
- Ага. Когда спит. Зубами к стенке. Ладно, сестричка, пока. И выздоравливай!
Я бросаю трубку на диван, но она пружинит и падает на пол. «Черт».
Я думаю об отношениях моей сестры с Кисё, и меня терзают сомнения. После того, как мы с Мако помирились, Дайки все мне рассказал. В целом, ничего удивительного – он просто снова за всех все решил. Как оказалось, это он подкинул Рёте идею подкатить к моей расстроенной сестре: «Ну, а что, он сам мне все время плачется, что ничего не чувствует к толпам своих фанаток. А я был на сто процентов уверен, что твоя сестрёнка его пошлет, и его это, в свою очередь, зацепит». Как думал, так и оказалось, - уже через неделю довольный Кисё позвонил ему посреди ночи – «Ах, вот кто это был!» - и невразумительно сообщил в трубку, что, кажется, впервые влюбился. Ну, а кто может устоять против влюбленного Кисё? И, тем не менее, я не могла подавить в себе недоверие к этому смазливому кумиру всех баскетбольных болельщиц. «Хотя, кто я такая, чтобы не пускать малышку Мако во взрослый мир? Если в нее влюблен красавчик, вовсе не значит, что где-то в этом кроется подвох».
Я слышу, как в замочной скважине проворачивается ключ, и в коридоре открывается дверь. Все дурные мысли сразу отходят на второй план, а на губах появляется улыбка. Он вешает куртку на вешалку, и я слышу, как шуршит пакет.
- Привет, детка, как ты себя чувствуешь? – он проходит мимо меня на кухню, и там, я вижу, вываливает целую гору каких-то коробочек и пакетиков на стол.
- Если честно, все так же, - отвечаю я, доглаживаю очередную рубашку и складывая ее в аккуратную стопку на диване.
- Почему не в постели? – немного строго спрашивает Дайки и наливает из кулера воду.
- Мне и так жарко, к тому же, целый день валяться невыносимо.