Когда он появился из темноты коридора, я прижала ладони ко рту, чтобы не закричать. На его лице красовался здоровый синяк, губа была разбита, костяшки рук содраны в кровь. Но не это было самым страшным в его облике – его взгляд. Мне захотелось умереть на месте, лишь бы он не смотрел на меня так… с такой ненавистью. Я молча плакала, закрыв рот руками.
- Довольна? – хриплым рычащим голосом спрашивает у меня Дайки, и внутри все леденеет. Мои глаза широко распахнуты, и я не в силах произнести ни слова в ответ на это странное обвинение. Аомине подходит ко мне, рывком ставит на ноги, больно сжимая запястье. – Я спрашиваю – ты довольна?
- О чем ты? – сиплым голосом произношу я сквозь всхлипы.
- Зачем ты сказала ему это?! – парень кричит на меня все громче, все больнее сдавливая в железной хватке мою руку.
- Я не понимаю…
- Что ты хотела этим доказать? Что я слаб? Хотела, чтобы я ему проиграл? Отвечай!
- Я не знаю, о чем ты говоришь, - из последних сил я попыталась вырваться, но, естественно, это было бесполезно.
- Хуже того, что ты предала меня, только то, что ты мне врешь, - схватив за подбородок, прямо в лицо прорычал мне Дайки и толкнул меня на диван. – Победить меня можешь только ты, да? – с болью в голосе произнес он, и меня, наконец, озарило, что произошло там, на поле. «Мако, за что же ты так со мной?» - Вот и посмотрим, сколько раз ты проиграешь, прежде чем сможешь меня победить.
Он снял с себя кофту, быстро расстегнул джинсы. Мое сознание парализовало ужасом, когда я поняла, что меня ждет.
- Дайки, пожалуйста! Все совсем не так, как ты думаешь! – я попыталась сесть, но раздевшийся Аомине прижал меня всем телом к дивану. – Прекрати! Я не хочу! Не делай этого… пожалуйста…
В какой-то момент я перестала кричать – саднящее сорванное горло приносило лишь боль и никакого эффекта. Впрочем, боль эта тонула в гораздо большей, и я имею в виду далеко не внутреннее кровотечение. Все это время мне хотелось лишь одного – умереть. Возможно, какая-то часть меня и умерла тогда, в тот день. Раз за разом он заставлял меня против воли получать это извращенное удовлетворение, давя мое сопротивление на корню, раздвигая влажными от крови пальцами меня все шире. Наконец, он достиг своего предела, и вышел из меня. Дайки ушел в ванную, даже не удостоив меня взглядом. Я чувствовала себя использованной, грязной и разбитой. С трудом сев, я поднялась на трясущиеся от слабости ноги и, опираясь на все, что попадется под руку, побрела в спальню. Сил плакать уже не было, все вокруг словно плыло в тумане. Наскоро одевшись непослушными пальцами в джинсы и толстовку, я направилась к выходу, мало что не падая на ходу. Однако не успела я дойти до коридора, как дверь в ванную открылась, и на моем пути оказался Аомине.
- Куда ты собралась? – резко спросил Дайки, не давая мне пройти.
- Не важно, - сорванным голосом ответила я, стараясь не встречаться с ним глазами.
- Останься. Я заночую у Сацуки, - бросил парень, проходя мимо меня.
- Просто чтоб ты знал, - еле слышно произнесла я и услышала, как он остановился. – Я нечаянно… сказала эту фразу Макото, когда пыталась… убедить ее в том, что Кисё никогда не победит тебя. Она обещала… ничего никому не говорить…
Я продолжила свой путь к выходу, но меня схватили за руку.
- Айка! Айка, подожди! Постой, я…
- Чудовище. Я… - шепотом начала я, чувствуя, как слезы снова струятся по щекам. - Я ненавижу тебя! – неожиданно выкрикнула я, поражаясь тому, что еще способна на это. – Как… как ты мог?! Как ты мог так поступить со мной?.. Даже не разобравшись в ситуации!.. Ты… Не хочу больше видеть тебя! Никогда!
Я вырвалась из его хватки и рванула к выходу.
***
Я подошла к открытому окну, прислонив ладонь к прохладному стеклу. Поставила на подоконник кружку с черным кофе. Моя жизнь никогда не станет прежней. Да и жизнь ли это вообще?
С тех пор, как я переехала в этот тихий город, прошло уже два месяца. Два месяца пустоты, болезненных воспоминаний, отголосками недавней драмы отдающихся где-то глубоко в душе. В сердце, на котором незаживающим ожогом вытравлено его имя.
Время здесь было похоже на вату, я тонула в пролетающих мимо буднях, почти ни с кем не общаясь и ведя затворнический образ жизни. Каждый день просыпаясь от одного и того же ночного кошмара, я вскакивала на постели в холодном поту, пытаясь стереть из памяти безумный взгляд темно-синих глаз, которые подавляют мою волю, заставляя подчиняться каждому извращенному телодвижению. Я всеми силами старалась забыть его и этот ужасный сон, обманывая саму себя в том, что не цепляюсь за ускользающий образ Аомине Дайки, хотя прекрасно знала, что это – единственное, по сути, что осталось в моей жизни. Этот ночной кошмар приносил мне такое же извращенное удовольствие, как и его главному герою.