Док Фишер был худощавый рыжеватый блондин, с тонкими губами, насмешливым взглядом и руками игрока. Доктор Уилкокс, низкорослый и чернявый, всегда носил при себе справочник «Спутник и друг молодого врача», где для каждой болезни были указаны симптомы и лечение. В справочнике был указатель, и по нему, отыскав симптомы, можно было поставить диагноз. Док Фишер предлагал в следующем издании добавить такой указатель, чтобы по способу лечения можно было бы угадать болезнь и симптомы. «Для освежения памяти», — говорил он.
Доктор Уилкокс стеснялся справочника, но обойтись без него не мог. Книжка была переплетена в мягкую кожу, легко умещалась в кармане пиджака, и купил он ее по совету одного из профессоров, который сказал:
— Врач вы никуда не годный, Уилкокс, и я приложил все усилия, чтобы вам не выдавали диплом. Но так как вы все же стали представителем сей ученой профессии, советую вам, для блага человечества, приобрести справочник «Спутник и друг молодого врача» и пользоваться им. Научитесь хотя бы этому.
Доктор Уилкокс ничего не ответил, но в тот же день приобрел книжку в кожаном переплете.
— Привет, Хорейс, — сказал док Фишер, когда я вошел в приемную, где пахло табаком, йодоформом, карболкой и перегретыми радиаторами.
— Джентльмены! — сказал я.
— Что нового в Риальто? — спросил док Фишер. Он любил несколько вычурные фразы. Мне это казалось верхом изысканности.
— Бесплатная индейка у Вульфа, — ответил я.
— И вы вкусили?
— Обильно.
— Много ли коллег присутствовало?
— Все, весь штат.
— Бурно веселились, как положено в сочельник?
— Не очень.
— Вот доктор Уилкокс тоже слегка вкусил, — сказал док Фишер.
Доктор Уилкокс поглядел на него, потом на меня.
— Выпьем? — спросил он.
— Нет, спасибо, — сказал я.
— Как хотите, — сказал доктор Уилкокс.
— Хорейс, — сказал док Фишер, — вы не возражаете, что я называю вас просто Хорейс?
— Нет.
— Славно, Хорейс, старина. А у нас тут был презанятный случай.
— Да уж, — сказал доктор Уилкокс.
— Помните мальчика, того, что приходил сюда вчера вечером?
— Это какого?
— Того, что избрал удел евнуха.
— Помню.
Я был тут, когда он пришел. Мальчику было лет шестнадцать. Он вошел без шапки, очень взволнованный и перепуганный, но решительный. Он был кудряв, хорошо сложен, с крупным выпуклым ртом.
— Тебе что, сынок? — спросил доктор Уилкокс.
— Хочу, чтоб меня кастрировали, — сказал мальчик.
— Зачем? — спросил док Фишер.
— Я и молился, и чего только не делал — не помогает…
— Чему не помогает?
— Изгнать гнусную похоть.
— Гнусную похоть?
— То, что со мной творится. И никак не остановить. Всю ночь молюсь — не помогает.
— А что с тобой делается? — спросил док Фишер.
Мальчик объяснил.
— Слушай, мальчик, — сказал док Фишер. — Ничего плохого в этом нет. Все так, как надо. Ничего тут плохого нет.
— Нет, это плохо, — сказал мальчик. — Это грех против целомудрия. Грех против Господа и Спасителя нашего.
— Нет, — сказал док Фишер. — Все это естественно, так и надо, потом ты поймешь, что в этом — счастье.
— Ах, ничего вы не понимаете, — сказал мальчик.
— Выслушай меня, — сказал док Фишер и стал ему объяснять всякие вещи.
— Нет, не буду я вас слушать. Вы меня не заставите.
— Да ты выслушай, прошу тебя, — сказал док Фишер.
— Дурак ты, и больше ничего, — сказал доктор Уилкокс.
— Значит, не сделаете?
— Чего это?
— Не кастрируете меня?
— Слушай, — сказал док Фишер. — Никто тебя кастрировать не станет. Ничего плохого в твоем теле нет. У тебя прекрасное тело, и перестань об этом думать. А если ты верующий, так помни, что то, на что ты жалуешься, вовсе не греховное состояние, а средство принятия таинства.
— Никак не могу остановиться, — сказал мальчик. — Всю ночь молюсь и днем молюсь. Нет, это грех, вечный грех против целомудрия.