- Жаль, что господин Белиш не смог присоединиться к нам, - обратился чародей к хозяйке. – Я бы хотел познакомиться с хозяином такого… примечательного дома.
- Супруг, как это часто бывает, в отъезде – вечно в делах, - покачала головой госпожа Белиш.
- Папенька обещал привезти мне новое платье! – вдруг громким басом возвестила Мариэль, как раз покончившая с супом и оглядывавшая стол в поисках новой добычи.
- Надеюсь, ты сказала ему покупать на пару размеров больше, - процедила из-за бокала ее сестра. – К тому времени, как он вернется, только такое на тебя и налезет.
Младшая злобно сверкнула глазами и с силой ударила по столу ложкой, оставив на белоснежной скатерти жирное пятно.
- На себя посмотри, вобла сушеная!
- На мне хотя бы свадебное платье сойдется!
- На тебе его за саван примут!
- Девочки, девочки, не ссорьтесь, - нежно проворковала мать семейства, нисколько не смущаясь подобной перепалкой дочерей. – Что подумает наш гость, в конце концов?
Что подумал гость, он предпочел оставить при себе, ибо переход в разговоре на ругательства всегда считал признаком недостатка ума, но других слов у него не нашлось. Девицы, впрочем, сочли за лучшее отложить выяснение отношений и тоже замолчали. Младшая, сверля яростным взглядом сестру, терзала зубами толстый ломоть овсяного хлеба, рассыпая крошки по скатерти. Старшая же соизволила включить в свой рацион что-то кроме вина и так низко склонилась над тарелкой с картофельным салатом, что чародею стало страшно за ее прическу, каким-то чудом все еще удерживавшуюся на ее голове в вертикальном положении.
После супа были поданы перепелки, жирно поблескивавшие маслом среди листьев салата и гранатовых зерен.
- К этому блюду также подойдет белое вино, но уже другого сорта, - светским тоном заметила хозяйка и кивнула слуге с новым кувшином. – Оно оставляет после себя чудесное ореховое послевкусие и при этом не горчит. Ви́на – это моя вторая слабость, знаете ли. Нет, третья, вторая – это кофе.
- А первая? – учтиво поинтересовался Киржислав.
- Мои дочери, конечно же, - улыбнулась госпожа Белиш. – У вас есть дети, пэр Бурович?
- Не имею счастья, - покачал головой чародей, уже сомневаясь, а нужно ли ему оно.
- Ах, вы очень верно сказали – счастье! – проворковала хозяйка. – Однажды у вас непременно будут дети, и вы поймете, какая это услада для родителей.
Пан Бурович рассеяно кивнул и покосился на кандидаток в королевские невесты. Одна «услада» жадно обгладывала перепелиную тушку, судя по хрусту, вместе с костями. Другая примостила рядом с собой уже второй кувшин вина, изредка закусывая «ореховое послевкусие» гранатовыми зернышками.
- А правда, что на королевских обедах бывает не менее девяти перемен блюд? – поинтересовалась Мариэль, отрываясь от перепелок и протягивая руки к гарнирам.
- Правда, - подтвердил чародей, наблюдая за тем, как горностаевые рукава порхают между вареной морковкой, подрумяненной в масле и посыпанной чинзанскими травами, и запеченными луковицами в густой подливе. – Но это, скорее, для того чтобы удовлетворить самые разнообразные вкусы. Не обязательно пробовать каждое блюдо.
Младшая девица только фыркнула от такого кощунственного заявления и немедленно заехала рукавом в луковый соус. С содроганием глядя на то, как она вытирает жирные пальцы о многострадальную скатерть, пэр Бурович от всей души понадеялся, что в этом доме перемен блюд будет меньше девяти – столько ему просто не вытерпеть!
Наконец, слуга убрал со стола остатки перепелок (старшая едва обглодала одну тушку, на тарелке младшей красовалась внушительная горка костей) и принялся нарезать кабана.
- Какое вино вы посоветуете к этому блюду? – спросил хозяйку Киржислав, чтобы хоть как-то поддержать то и дело затухающую застольную беседу.
- О, только красное, разумеется! Конкретно это, - она указала на третий кувшин, на который уже с вожделением поглядывала Аннабель, - из Лаори. Его очень любит мой муж, в свое время он заполнил им весь погреб. У него очень насыщенный и бодрый вкус, с ягодными нотками – отлично подойдет к дичи!
Вино и в самом деле было отличным, кабан – восхитительным, и купеческие дочери с пылом отдавали им должное: старшая – первому, а младшая – второму. Чародей же совсем загрустил. Одна только бутылка последнего вина стоила как два его месячных оклада, а получал он не так уж и мало. Белиши, несомненно, были очень богатым семейством, но все богатство уходило, очевидно, на показную роскошь и потакание слабостям и капризам невоспитанных девиц.