«Так не бывает. Так просто не бывает», - твердил про себя чародей, поднося руку к своей макушке, чтобы проверить, не напекло ли ему голову. Он почти убедил себя в том, что дивное видение вызвано температурой, солнечным ударом и чрезмерным количеством вина за обедом вместе взятыми, как вдруг песня закончилась. Птицы продолжали щебетать, и девушка, засмеявшись, протянула к ним руку, как вдруг встретилась глазами с Киржиславом. Ойкнув, она стремительно покраснела, уронила метлу и метнулась к противоположному выходу из беседки. Не успел пэр Бурович сказать ни слова, как девушка скрылась в садовых зарослях, оставив чародея гадать, кто же это был.
Впрочем, долго гадать ему не пришлось. На площадку из-за спины Киржислава выбралась низенькая полноватая женщина в пенсне и с корзинкой. Что-то неразборчиво буркнув чародею – то ли поприветствовала, то ли велела посторониться – она заглянула в беседку, подняла валявшуюся метлу и сокрушенно покачала головой.
– ‘от ведь холера, метлу забыла, пани опять ругаться будет! Куда побёгла-то, видали?
– Что? – переспросил пэр Бурович, не решая, что его ошеломляет больше – манера обращения или горский акцент.
– Девка, говорю, убёгла куда? Видали аль нет?
Киржислав молча указал в сторону кустов, в которых скрылась неизвестная певица, и вдруг спохватился:
– А кто это?
– Так хозяина дочь, Ваниллой кличут, - женщина задрала голову, разглядывая чародея сквозь пенсне. – А вам на что?
– Дочь? А как же… - перестал что-либо понимать Киржислав.
– От первой хозяйки, вестимо. Ох, и святая женщина была, да приглядит за ней Вар’Лахия.
– Но… почему же мне ее не представили? – недоуменно вопросил пэр Бурович.
– А с чего бы… А, так это вы, што ль, невест выбираете? Слыхала… - поджала губы женщина, еще раз меряя Киржислава придирчивым взглядом. – А что не представили, так хозяйка не велела, очень уж люто она Ванильку нашу невзлюбила, змея.
Женщина понизила голос и огляделась по сторонам, проверяя, не слышит ли кто.
– И то сказать: своим-то дочерям кажный день подарки да развлечения, а мою девочку от самого утречка работать заставляет, будто прислугу какую! Я ить ее с младых ногтей вырастила, Ваниллу, стало быть. Золото девка, только робкая очень, хозяйке да сестрам сводным и слова поперек не скажет, вот и измываются они над ней, гадюки.
Женщина, сняв пенсне, утирала выступившие на глаза слезы, а пэр Бурович растерянно молчал, переваривая услышанное.
– Ох, заболталась я с вами, пан! Я ж Ванилле пирожков напекла, а то она и не ела, поди, ничего сегодня. Так надо отнести быстрее, пока пани новой работы не наказала. Туда, говорите, побёгла?
Сердобольная служанка скрылась в указанных кустах, а пэр Бурович задумчиво побрел в сторону выхода из поместья. Непонятный дом только что стал еще непонятнее, и эту тайну ему предстояло разгадать!
– Ну как? – гордо спросила Аннабель, когда, несколько минут спустя, Ванилла предстала перед сестрами.
– Как?! – возмутилась та, упирая руки в бока, обтянутые модным рубищем. – Я тебя кого заколдовать просила? Ты мне на кой того стрижа притащила?! Не смешно, Мари!
Мариэль, сдавленно хихикавшая в кулак, расхохоталась во весь голос, а Аннабель сердито вскинула голову.
– Ну и где я, по-твоему, должна была соловьев с белыми голу́бками найти?! Кто есть, того и заколдовала. Ну чем тебе стриж не угодил? Подумаешь, не поет…
– Петь он не смог бы при всем желании, ты его подловила, когда он заглатывал жука, так с ним в клюве и свалился. Хорошо хоть, Бурович далеко стоял, не видел.