Ванилла восхищенно провела ладонью по темной юбке, и перевернула, рассматривая подкладку. Хмыкнув, сняла это платье с вешалки, и примерила. Шнуровка платья располагалась спереди, на груди, поэтому особых затруднений не вызвала, и затянув ее наполовину, девушка подошла к зеркалу, с довольной улыбкой покрутившись вокруг своей оси.
Вроде бы ничего особенного. Темный, коричневый жилет, приятного кофейного оттенка с кожаной шнуровкой на груди, плавно перетекал в длинную юбку того же цвета. Под платье предполагалось надевать рубашку или блузу, но и без нее смотрелось очень неплохо. Но все-таки, маэстро схитрил, и схитрил изрядно. На первый взгляд ткань выглядела простоватой – не приглядишься, не поймешь, но стоило сделать шаг в сторону – под льющиеся из окна лучи солнца, ткань слегка просвечивала, позволяя подкладке из плотного шелка то здесь то там добавлять перламутровую нотку в ее наряд. Жесткий китовый ус, вместо того, чтобы сверх меры перетянуть талию, в чем Ванилла уж точно не нуждалась, шел ровно под грудью, более выразительно очерчивая упругие окружности, а стоило слегка, совсем чуть-чуть расслабить шнуровку сверху, и чужому взору открывался граничащий с приличиями вид на декольте. Нижних юбок наряд также не предусматривал, и ткань мягко облегала плавную линию бедер, провокационно очерчивая их при движении, и ниспадала вниз изящным водопадом округлых складок. Короткий передник из матовой зеленоватой ткани прилагался, но даже издали выглядел скорее стильным аксессуаром, нежели одеждой для грязной работы. Впрочем, что помощник придворного чародея понимает в грязной работе? Не больше, чем в наивных девицах. То, что надо, в общем.
Покрутившись еще немного у зеркала, Ванилла нехотя переоделась во вчерашнее помятое платье. Оглядываясь, будто воришка, она закрыла потайной ход и прокралась в собственную спальню, решив на первый раз особо не усердствовать с образом несчастной сиротки, оценить пока все равно некому. О пане Буровиче все еще не слуху не духу, а слуги больше заняты сборами. Вот через несколько часов, когда караван скроется из виду, можно и устраивать грандиозное начало представления.
Стук в дверь раздался, когда она уже сняла измятое платье и даже успела принять горячую ванну; и теперь, в одной сорочке прихорашивалась у зеркала. Сколько же нужно на лицо всего нанести, чтобы свежей да румяной казаться! «Хотя нет, румяна нам пока ни к чему, лучше немного бледности от шока и ужаса», – подумала Ванилла, подушечками пальцев мягко втирая в лицо душистую эссенцию на основе лаорийского алоэ и шалфея – лицо от него чистое становится, нежное, и свежее, будто накануне в баньке парилась и первой росою умывалась, а после, на ночь, драгоценными маслами кожу умащивала.
– Войдите, – негромко крикнула она, рассчитывая, что в столь ранний час сюда могла пожаловать только мами Гарушь с завтраком для опальной подопечной, но ошиблась.
Дверь распахнулась, и в комнату влетели две девицы, едва не сбив с ног, начавшую было приподниматься Ванильку, и оглушая ее радостным визгом.
– Мама сказала, что ты на чердаке, но я так и подумала, что ты и дня без своей ванной не проживёшь! – Звонко чмокнула ее в щеку высокая девушка в чёрно-красном форменном наряде студиозузов чародейской академии. Наряд состоял из: черных штанов с красной шнуровкой по бокам, высоких, по колено, сапог, плотного кожаного жилета с рубашкой, и поверх всего этого удлиненное пальто с красной подкладкой и меховой оторочкой на капюшоне. Оно застегивалось лишь на несколько пуговиц на груди и талии, и открывало спереди ноги, видимо, чтобы улепетывать от разгневанного преподавателя, если что не так колданет, сподручнее было. В целом, вид у сестрёнки был довольно гротескный, для середины лета-то.
– Она даже проспорила мне, говорила, что ты еще в ней плещешься, – хихикнула вторая сводная сестра. От родного отца она не унаследовала ни чародейского дара ни серьезности характера, и проходила обучение в Лаорийском институте благородных девиц с проживанием. Ванилле, помнится, тоже предлагали там учиться, но она выбрала для себя домашнее обучение.