Эйнар ткнул его в бок.
— Ну что, приятель, как тебе наш Дом, а? Бесплатное пиво и развлечения для всех! Закончив работу, люди собираются здесь. А сегодня вечером избранные приглашенные будут пировать в чертоге во славу нашего Основателя!
— Пировать в чертоге?
— Ну ты-то этого уже не увидишь, увы. После темноты чужакам в Доме находиться не разрешается. И ворота запрут.
— А что, там будут и Хорд, и Олав? — небрежно поинтересовался Халли. — И Рагнар Хаконссон?
— Хорд и Рагнар там, конечно, будут. А вот Олава не будет. Болеет он.
Халли взглянул на него; сердце у него отчаянно забилось.
— Как «болеет»?
— Проклятие троввов. Конь вынес Олава к границе, и его коснулась тень кургана.
Эйнар снова сделал оборонительный знак.
— Исцели его Хакон! Он тоже благородный человек, как и его брат.
— Бедный, бедный! — Халли облизнул губы. — Так он небось с кровати не встает? А как ты думаешь, где его комната? В чертоге?
Но Эйнар внезапно отвлекся. Глаза у него заблестели, он вытянул шею, чтобы разглядеть что-то поверх толпы.
— Э-э, друг мой, да тебе повезло! Гляди, вот идет наш вершитель!
Глаза у Халли расширились; он обернулся и увидел вдалеке, там, где праздничная толпа кишела гуще всего, Хорда Хаконссона. Разглядеть его было нетрудно: он был выше всех. Его массивная, медвежья фигура раскачивалась из стороны в сторону. Толпа раздавалась у него на пути. Он пожимал руки, хлопал по плечам, громогласно приветствовал встреченных знакомых.
— Не правда ли, впечатляющий человек? — спросил Эйнар.
— Да, очень… — нервно ответил Халли. И натянул капюшон куртки на самый нос.
— Может, тебе и самому доведется встретиться с ним лицом к лицу. Смотри, он идет в нашу сторону!
Халли отступил на несколько шагов, озираясь в поисках пути к отступлению. Эйнар не ошибся: Хорд приближался к ним. На нем был подбитый мехом плащ, застегнутый у горла золотой фибулой в виде лебедя. Его голос, его походка, даже манера носить плащ — все выдавало привычку к власти.
— Эй, друг, — окликнул его Эйнар, — ты куда? Он, глядишь, поговорит с тобой!
— Нет-нет! Я… это… я недостоин!
— Ну что ты, не надо так говорить! В Хаконов день великий Хорд благосклонен даже к таким несчастным, как ты! Погоди-ка, я попробую привлечь его внимание.
И он громко воскликнул:
— Вершитель!
— Не надо, пожалуйста!
— Вершитель!
Халли высунул нос из-под капюшона — и увидел, как Хорд оглянулся в сторону Эйнара и приветственно вскинул руку. Он двинулся было в их сторону, но его остановили три женщины, которые что-то верещали.
Эйнар улыбнулся Халли.
— Не беспокойся. Сейчас он к нам подойдет! Он взял съежившегося Халли за руку.
— Да не будь ты таким застенчивым! Я езжу с ним на охоту, мы хорошо знакомы. И не стыдись своей бедности. Хорд благороден и щедр к друзьям.
Халли отчаянно пытался оторвать руку, вцепившуюся ему в локоть.
— Нет, послушай! Я не могу к нему приближаться!
— Это почему же? — усмехнулся Эйнар.
— Я… я… Ну, в общем, ты тогда правильно угадал, я действительно болен несколькими необычными болезнями, и не хотелось бы, чтобы кто-то ими заразился, тем более такой великий человек, как Хорд.
Говоря это, Халли торопливо отступал назад.
— Гноящиеся язвы и все такое. Вряд ли ты захочешь знать подробности. Так что я лучше не буду к нему подходить.
Эйнар больше не улыбался.
— Погоди-ка! А как же я? Ты ведь всю дорогу шел рядом со мной!
— Ах, ну да, но я… я старался держаться с подветренной стороны. И ветер уносил всю заразу и вонь в сторону моря. Ну а тут, где так тесно и душно, — тут я ничего обещать не могу. Хотя, впрочем, так ли уж это важно? Давай лучше нальем себе пива, сплетем руки и выпьем из одной чаши в знак нашей дружбы!
Эйнар слегка побледнел.
— Нет уж, спасибо! И вообще, парень, шел бы ты подальше от нашего Дома, а?
— Да-да, я уже ухожу! — Халли отступал все дальше. — Спасибо тебе за помощь! Пока!
И он скрылся в толпе.
Время терять было нельзя. Раз по двору бродит Хорд — а может быть, и Рагнар, — оставаться здесь невозможно. Халли пробрался между красивыми палатками к углу чертога. Где-то в этом огромном белом здании лежит Олав. Больной, беспомощный Олав, пораженный проклятием троввов. Халли чуть заметно улыбнулся. Похоже, его дело наполовину сделано…