…Спустя пятнадцать минут, свечение над головой Лареи исчезло. И она почти пришла в норму. Правда, ещё гуляла по телу сладкая эрогенная истома – от вагины – через головку фаллоса – к соскам и губам рта. Затем обратно, по очереди, и вперемешку. Истома звала к любви и стимуляции многочисленных эрогенных зон.
Фаллос приподнимал ткань широких шорт. В результате, спереди на шортах Лареи топорщился высокий горб. Ей было смешно и приятно от этого. И она испытывала нежность к своему фаллосу. Но Ларея подавляла неуместные сейчас действия. Она ещё немного послушала внутри себя фоновый шум эфира мыслей. Затем выскочила из машины и вытерла о траву ноги в тапочках. Потом забралась на сиденье.
– Компьютер! – сказала Ларея. – Возвращаемся домой…
Тотчас с левой стороны панели управления вспыхнул бледным синим светом огонёк. Засветился дисплей. – Старый, добрый двухколёсник, проверенный тысячелетиями эксплуатации, исправно делал своё дело.
Уже темнело, поэтому Ларея сказала машине включить габаритные огни. Они сразу же вспыхнули. Впрочем, она могла и не говорить: в нужное время компьютер всё равно сделал бы всё что надо. Ларея любила общаться с машиной, поэтому давала ей команды и сама нажимала на кнопки и рычажки.
Ларея бросила любовный прощальный взгляд на океан и наклонилась вперёд, – задвинула дверь, потянув правой рукой за внутреннюю ручку. Положила руки на штурвал и тронула педаль газа. Машина поехала сначала вдоль косогора, затем обогнула его справа, и выехала на узкую дорогу с твёрдым покрытием, зажатую с двух сторон наступающей растительностью.
На удаляющемся от косогора автомобиле, уже на ходу, включилась фара, освещая белым светом путь вперёд. Ларея прекрасно видела всё и без фары, но решила отпугнуть с пути ночных тварей из чащи, то тут, то там, выбегающих на дорогу. Природа кишела жизнью в тёплых широтах…
Эмма Прибыльская
Урсула Ле Гуин. Левая рука тьмы
I
Есть у землян в мозгах изъян —
делить людей на Инь и Ян…
Приемля дух, отринут плоть —
приемля плоть, душе не внемлют:
и от любви подобной плод,
крича, является на Землю…
Но неразлучны Свет и Тьма
планеты, названной Зима!
Там вместо двух полов – один:
непостижимый андрогин.
Там нет возможности у двух —
разъять себя на Плоть и Дух!
Их трудновато понимать:
вчера отец – сегодня мать,
брат, молчаливый, как валун,
сестрою – переменой лун…
А Друг любой – уже Любовь!
ни обделить, ни уколоть —
ни отделить от духа плоть…
II
Мир, где владыкою зима,
сведёт землянина с ума…
Граниты, дикий ветер с гор,
снега и мгла деревьев тор…
Снега не таяли века,
а в небе – отблеск ледника…
Затишье в сердце у пурги:
там человек и андрогин —
И славен их безумный путь,
и вместе сани им тянуть:
необходим миров союз!..
Иного, чем я сам, – боюсь…
Не доверял – попал впросак…
Страшусь иного, чем я сам…
Нетерпелив и нетерпим…
Но мы в одной палатке спим…
И льды, и дикие края…
И вот он – ты! И вот он – я!
Ты ироничен, темнокож
и высочайший из вельмож —
но вот на лыжах и пешком
за беззащитным чужаком?..
Поверить в Новое готов…
Воздействие – электроток…
«Вокруг да около» речей…
Умалчивать-темнить – зачем?..
Ну как тебя воспринимать?
Взрыв Лето – Сдержанность Зима…
Своё достоинство и честь
Воспринимать таким как есть…
III
Туманно и обиняком?..
Свет вместе с тенью-дневником…
Отбросить собственную тень…
След на снегу – след на листе…
Исписан снежный черновик…
Застывшим морем штормовым…
Достойно смотришь в Ужас. Жив.
Страх есть, но нету места лжи.
Творит Неведомье впотьмах.
Преграда – и преграды крах!
Мост – Дружба-Преданность: она
различиями рождена!
Меж явью Мира, явью Сна —
Любовь-и-Дружба: суть одна,
достойная высоких слов…
Той высоте – не прекословь…
Морозным воздухом дыша,
рвёт ограниченность душа —
нечаянным касаньем рук…
Что в этом мире значит – Друг!..
…На брёвнах стен – и свет, и тень…
В печи огонь…
Ладонь – в ладонь!
Огонь – в очах,
потом – Очаг!..
Взаимный личный интерес…
И дружбы дар! И дружбы крест!
А дух – спасенье и оплот…
Приемля дух, приемли плоть?!.
Плоть измождённа, несыта…
Но отношений высота…
И вам решать, что утолить,
и что делить – что не делить,
поскольку вам дано, изволь,
и причинять друг другу боль…
А он – надёжен и велик —
вдруг обнажит ранимый лик…
И вот (откуда что взялось)
уже невыносимо врозь…
Даст расстояньем пренебречь,
сближает внутренняя речь…
Роднит беспрецедентный факт —
телепатический контакт…
Во льдах нелепый андрогин —
стал другом – самым дорогим!..
И риск, и тяжесть волокуш —
при мысленном общеньи душ…
IV
Плато…Палатка…Плотный торс…
и гладь волос, как выдры ворс…
Миг-радость – в сердце у времён…
Отрада – муки остриём…
Он молчалив, как скалы твёрд,
и всё же безнадёжно мёртв…
Ты был к нему несправедлив,
и он ушёл, не утолив?..
Жестоко солнечна зима —
и птицей он слетит с холма,
встречая боль лицом к лицу,
скользя к смертельному свинцу…
И развороченная грудь…
Мысль гаснет: ускользает друг,
в снега Неведенья влеком…
Вслед устремляется Любовь:
стремглав – в отчаянный рывок…
Ты удержать меня не мог…
Не затянуть открытых ран…
Не проводить меня за грань…
Определился-прояснел —
один лишь выбор: рухнуть в снег…
Нет Льда и Солнца – Тьма и Лёд…
Звезда, подстреленная влёт…
Непроницаемость лица…
Поверив, верен до конца…
А ты – как одинокий волк…
И неоплатен этот долг…
Пробит он пулями, а ты
уж не заполнишь пустоты…
И будет – толку нет роптать —
его навеки не хватать…
Был зрячий ты, но вот ослеп,
как рухнул он на лыжный след…
Пусть целый плёс – бессильных слёз…
А что ему?.. Ушёл во Тьму…
Не утолён… Неутолим…
Не удалён… Неудалим…
V
Во Тьму ушёл рем Эстравен…
Но ты – поднимешься с колен…
Чужая мрачная земля…
Ты не унизишься, моля…
Она тебе уже близка…
Неугасимая тоска
и чувство, что родилось жить,
но безответное – дрожит…
Живая боль огнём палит:
опалит – не испепелит…
Потом осядет эта муть…
Без тени свет – неясен путь…
Шагнуть нацелилась стопа…
Куда идти, куда ступать?..
Стоишь, бессильем поражён, —
настолько мир вдруг искажён…
Катить по полю напрямик?..
Лёг ровной скатертью ледник…
Где высота – где глубина?
Расселина занесена…
Не оставляют лыжи след…
Есть трещины, которых нет…
Поверь отвесной льда стене:
лжёт Ясь, лишённая теней…
Слепит и держит за шутов:
лжёт Серо-Белое Ничто…
Возьми, верёвкой обвяжись…
Без смерти даже жизнь – не жизнь…
Шагнул за мыслимый предел —
взял сил на завершенье дел,
ради которых Брат погиб…
Живые – из-за дорогих…
И будет светел и остёр —
горящий в памяти костёр!..
Но эту память не залить
и только смертью исцелить!..
Взирай из Вечного «Сейчас» —
Непреходящее на нас!..
И Неожиданность вбежит,
и сделает возможным – жить…
Глазами яростно блестя,
к тебе шагнёт его дитя,
и отрицают мрак конца
в нём отсветы души отца!..