«Что касается наших нынешних отношений с Шер Али, — гласил далее документ, — то следует постоянно помнить о важности сохранения позиции самого полного безразличия к нему и непроницаемой сдержанности… Между тем крайне необходимо, чтобы любыми способами, находящимися в вашем распоряжении, вы получали из всех имеющихся источников информацию о том, что происходит в Кабуле или в других местах Афганистана, и сообщали правительству».
Каваньяри с удовлетворением прочел об успехах английской разведывательной службы во владениях эмира: «Поступление сведений из Афганистана стало более постоянным, а сами они — более полными и достойными доверия, чем были до сих пор. Это частично можно отнести за счет прокладки телеграфа в Келат и связей, установленных Сандеманом с Кандагаром. Но мы получаем очень много материалов и из Пешавара. Руководя интеллидженс-бюро, вы станете, я уверен, старательно избегать всего, что произвело бы на эмира впечатление, будто нам совершенно безразличны его действия или что мы не желаем переговоров с ним».
Капитан отметил некоторое расхождение между этим высказыванием и приведенным ранее положением о «позиции самого полного безразличия».
«Я сомневаюсь, — констатировал далее вице-король, — чтобы наши нынешние отношения с его высочеством когда-либо стали удовлетворительными, но единственный шанс улучшить их — это заставить его сначала хорошо понять трудности ситуации, в которой он теперь оказался. По-моему, основным пороком в наших отношениях с Шер Али в прошлом было то, что их дух никогда не совпадал с реальным соотношением вещей — слабостью его положения и силой нашего. Таким образом, убежденный нашим же собственным поведением, будто он является для нас политической необходимостью и, следовательно, крупным политическим приобретением для русских, он, естественно, искал удовлетворения личных выгод, натравливая двух своих великих соседей друг на друга».
Дойдя до этого места, капитан хмыкнул: насколько ему удалось постичь события последних лет, он не помнил, чтобы афганский эмир когда-нибудь пытался стравливать Британскую империю с Россией. Чего нет того нет. Кабул зазнавался, претендовал на самостоятельность — это было. Вел себя излишне гордо и независимо? И в этом Грешен. Но влиять на англо-русские отношения? До этого там наверняка и не додумались бы!..
Концовка документа заслуживала полной сосредоточенности. Она гласила: «Мне кажется, что нескольких месяцев, а возможно, и нескольких недель будет достаточно, дабы показать Шер Али, что он слишком слаб для успешного ведения этой игры. Мы, несомненно, никогда не допустим, чтобы Афганистан попал в руки какой-нибудь другой державы. Однако между Афганистаном с его нынешним эмиром и нами есть практическое различие. Мы можем обойтись без Шер Али; он не может обойтись без нас. В недалеком будущем он должен либо потерпеть полный крах, либо вернуться к своим старым мертвым якорям в Пешаваре в состоянии духа, просветленного горьким опытом.
В первом случае у нас будут полностью развязаны руки, чтобы быстро справиться с новой обстановкой. Во втором случае мы также сможем поставить эмира на место и занять единственно правильное господствующее положение по отношению к нему, которое должно оставаться неизменным».
Поэт Оуэн Мередит не мог не завершить текст художественным образом: «Обломки прибиваются к берегу; берег не идет навстречу потерпевшим крушение».
Итак, резюмировал мысленно пешаварский комиссар, с одной стороны, «мы никогда не допустим» чьего-либо господства в Афганистане, кроме нашего, разумеется; с другой — «мы можем обойтись без Шер Али». Стало быть, эмир Шер Али может оставаться эмиром только при условии полного признания нашего владычества. Иначе в лучшем случае он превратится просто в Шер Али, без эмирского титула. В худшем… Что ж, от несчастных случаев погибают и афганцы.
При всех обстоятельствах, размышлял капитан, высшие индийские власти полагают, будто шторм стремительно песет корабль Шер Али-хана на рифы, и ему, Каваньяри, следует использовать все средства, чтобы помешать судну спастись. В этом есть резон. И немалый. Если на кабульском троне окажется более покладистый владыка, то — чем черт не шутит! — скромный пограничный комиссар может сменить свой беспокойный пост на должность резидента и полномочного министра при эмире. А это значит, что он, Пьер Луи Наполеон Каваньяри, станет некоронованным правителем Афганистана. Разве в Индии британские резиденты при султанах, раджах и махараджах не являются практически полными хозяевами положения в княжествах?! Ради такой цели стоит постараться…