- Ну, хорошо, – немного расстроенно сказал Миша.
Мы с братом делили комнату на двоих. Для меня это не было проблемой. Из-за большой разницы в возрасте у нас были абсолютно разные занятия. Я думала об учебе и о том, как быстрее сбежать из дома, а Миша, наверное, как быстрее вырасти. Я сидела за письменным столом, на котором стоял компьютер с принтером, и, сосредоточенная, продолжила писать упражнение по русскому языку.
В это время мама вышла из своей комнаты и направилась на кухню. Миша занялся игрушками, а я, закончив упражнение, собрала на завтра сумку в школу. Затем положила ее под стол и пошла к маме.
Мама готовила ужин.
- Тебе чем-нибудь помочь? - спросила я.
- Нет дочурик, - быстро посмотрев на меня, ответила мама. – Я уже практически все сделала.
Мама поставила на огонь сковородку с куриными ножками и посыпала их приправой, а в это время я уселась на диване.
Мама была очень красивой женщиной. Ниже меня на целую голову, стройная, с хорошо выраженными скулами. Ее тонкий вздернутый нос усыпали веснушки. А возле узких зеленых глаз виднелись морщины.
Моя мама родом из Сибири. Вместе со своими родителями, сестрой и младшим братом она переехала в Беларусь еще в подростковом возрасте. Мне всегда было любопытно: почему бабушка и дедушка решили оставить дом, родных и поселиться в самом отдаленном уголке мира? Да еще в деревне, где, кроме одного магазина и леса вокруг, ничего больше не было.
Мама накрыла металлической, уже изрядно побитой крышкой сковородку и села возле меня.
- Что Лидия сказала на статью? Ей понравилось?
- Вроде, да. Поручила мне еще одно задание. Правда, детское. – Я вздохнула. – Провести опрос в школе надо.
- И о чем же?
- О том, что мы, ученики, думаем о школе. Немного странное задание. Да, в принципе, она и так мне редко дает темы. Я должна их сама искать. Иногда вообще думаю - зачем я туда пишу?.. Разве кто-то еще читает “Маяк”?
- О, поверь мне. Может, не молодёжь, но у нас в колледже обязуют оформить подписку на “Маяк”. Вроде как и твоя школа должна ее выписывать.
- Да. Вроде выписывает. Это же районная газета. - Я посмотрела на серые поля за окном.
- Так что читатели точно есть.
- Есть, только я бы хотела писать на более серьезные темы, а не составлять детские опросы.
- Но ты же еще даже не студентка журфака. Потерпи. Уверена, в будущем, если так хочешь стать журналистом, будешь писать на серьёзные темы.
Я еще раз вздохнула и посмотрела на маму. Ее яркий повседневный макияж красиво подчеркивал глаза.
- Честно, я уже столько профессий сменила. И врачом хотела быть, и учителем, актрисой... теперь журналистом. Даже не знаю точно - кем все-таки хочу стать. Но мне нравится писать.
- И у тебя хорошо получается. Ну, ничего. - Мама погладила меня по плечу: - Всегда тяжело выбрать профессию. Я в твоем возрасте тоже не знала - кем хочу быть.
- А над какими профессиями ты задумывалась?
- Я... – запнулась мама. – Хотела быть актрисой. Даже один раз кастинг проходила. Но меня не взяли по возрасту. Героиня фильма должна была младше выглядеть. А вообще, даже планировала поступать. Но в мое время обучаться актерскому мастерству можно было только в России. А родители сказали, что не отпустят. – Мама поднялась с дивана и подошла к плите, чтобы посмотреть: готово ли мясо.
- Поэтому ты решила пойти в наш колледж на ветеринара?
- Любила животных, думала: а почему бы их не лечить? - переворачивая ножки, сказала мама. Затем она выключила уже готовые макароны, накрыла их крышкой, оставляя небольшую щель, и слила в раковину воду. Добавила кусочек сливочного масла, размешала и вернула кастрюлю на плиту. Потом крикнула:
– Миша!
- Что? – раздался его голос из комнаты.
- Иди кушать!
- Сейчас приду.
- И ты уже переоделся?
- Да, - ответил Миша.
- Будешь кушать? – обратилась ко мне мама.
- Нет пока. Я недавно поела. Пойду посмотрю, как там котел.
- О, не надо. Я уже ходила, когда ты уроки делала, - ответила мама, продолжая стоять возле плиты. Она ковырнула вилкой мясо, убедившись, что ножки готовы, и выключила огонь. Из верхнего ящика достала две тарелки и разложила обед. Затем взяла две вилки и поставила еду на стол.
- Миша! - крикнула мама. – Уже стынет.
- Иду!
В кухне появился брат. Поправляя теплую кофту, Миша отодвинул табурет и уселся за стол напротив мамы. В кухне воцарилась тишина. Я смотрела то на маму с братом, то на окно, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте.
Тишину разорвал сильный стук двери, от которого даже на кухне задребезжали стекла. Мое тело охватила легкая дрожь. Мы с мамой переглянулись. В нашем взгляде читалось разочарование.