– Ну, это мы еще посмотрим! – Глаза ее горели злостью. – Я этого не потерплю!
Бриттани крепко спала и не слышала, как Вильгельмина вошла к ней в спальню. Та стиснула зубы, глядя на золотые волосы, рассыпавшиеся по белоснежной наволочке, на безупречные черты и шелковистые ресницы, загнутые на концах.
Потом стиснула руки в кулаки, сдерживая порыв задушить эту красавицу, законную жену Торна. Девушка олицетворяла собой все, чего уже давно не было в Вильгельмине, – юность, невинность, красоту. И у нее есть Торн.
Глаза Бриттани медленно открылись, и она увидела какую-то незнакомую женщину, пристально уставившуюся на нее. В ее зеленых глазах отразилось удивление, когда она села, отведя спутанную прядь с лица.
– 3-здравствуйте, – заикаясь, пробормотала она. – Вы кто?
Вильгельмина ткнула пальцем в воздух.
– Я хозяйка этого дома и желаю знать, что вы делаете в постели Торна!
– Видите ли, мадам, я… жена Торна.
– Так мне сказали, но я должна прояснить это сама. – В голосе Вильгельмины послышались злорадные нотки, когда она махнула в сторону пустой половины кровати. – Если прошлая ночь была вашей брачной ночью, должно быть, это стало для вас ужасным разочарованием. – Глаза ее сузились. – Мне сказали, что ваш новоиспеченный муж не делил с вами постель, поскольку провел ночь со своим отцом. Бедняжка, как это, должно быть, расстроило вас!
Бриттани соскользнула с кровати и набросила халат. Она чувствовала себя не в своей тарелке под изучающим взглядом женщины и была уверена, что уловила некий подтекст в ее словах.
– Как ваш муж чувствует себя, миссис Стоддард? Надеюсь, его состояние улучшилось?
Было что-то царственное в том, как держалась жена Торна, и это еще больше взъярило Вильгельмину.
– Откуда мне знать? Это у Торна надо спросить, – грубо ответила она. – Он взял на себя всю заботу о моем муже.
Бриттани старалась не обращать внимания на язвительный тон женщины.
– Как мне вас называть, миссис Стоддард?
– Что? – Рот Вильгельмины удивленно приоткрылся. – Торн не назвал вам мое имя?
– Нет. Муж мне ничего о вас не рассказывал. Я знаю только, что его мать умерла и что вы его мачеха.
Теперь злость Вильгельмины не знала границ.
– Разумеется, у него есть причины не рассказывать вам обо мне. Вы услышите, почему Торну пришлось покинуть Стоддард-Хилл. – Ее смех прозвучал зло и визгливо. – Да, мне совершенно ясно, что Торн не хочет, чтоб вы узнали, кем мы были друг для друга в прошлом.
Бриттани в замешательстве заморгала. Потом до нее медленно дошло, на что женщина намекает, и болезненное чувство сжало ей сердце.
– Вы хотите сказать, что вы и мой муж… что вы с Торном…
– Были любовниками? – подсказала Вильгельмина. – Это так трудно произнести?
Бриттани отвернулась к окну, ей требовался глоток свежего воздуха.
– Мадам, ничто из того, что вы можете сказать, не заставит меня изменить отношение к Торну. Он человек чести и никогда не предал бы своего отца, как вы намекаете.
Вильгельмина пожала плечами:
– Если не верите мне, спросите у своего мужа, почему отец велел ему покинуть Стоддард-Хилл.
Бриттани резко развернулась.
– Я никогда не задам ему такой вопрос. Если Торн захочет, чтобы я знала, он сам расскажет мне. – Она вскинула голову, вперив взгляд в Вильгельмину. – А сейчас я бы предпочла, чтобы вы ушли.
Вильгельмина скользящей походкой направилась к двери.
– Разумеется, моя дорогая. Вам захочется обустроиться и познакомиться со своим новым домом. – У двери она обернулась. – Заверяю вас, что если бы Торн был моим мужем, он бы не стал проводить свою брачную ночь где-то в другом месте. – Злорадный смех сорвался с ее губ. – А вы уверены, что ночью Торн был с отцом?
Прежде чем ей успели ответить, женщина ушла, хлопнув дверью. Бриттани прислонилась к окну, делая глубокие вдохи. Еще никогда она не встречала такого отвратительного создания. Ничто из сказанного Вильгельминой не убедит ее, что они с Торном были любовниками или что Торн провел их брачную ночь с ней так, как она намекает.
Бриттани подошла к пристенному столику и поплескала водой в лицо. Торн не попросил бы ее выйти за него замуж, если б любил свою мачеху. Она покачала головой, думая, сколько же зла и ненависти в этой женщине. Бриттани нужна Торну, она чувствует это и не собирается отворачиваться от него сейчас.
Бриттани быстро оделась. Решительно вскинув голову, она вышла в коридор, где встретилась с одной из служанок.
– Доброе утро, мэм. Меня зовут Ливия, и мастер Торн попросил меня позаботиться о вас. Хотите позавтракать в своей комнате?
Бриттани заглянула в улыбающиеся черные глаза.
– А где мой муж?
– Он просил передать вам, что уехал в город. Сказал, вы знаете зачем. – Она задумчиво сдвинула брови. – Упомянул, что вернется только к вечеру.
– Как себя чувствует отец моего мужа?
– Он болен… очень сильно.
Бриттани секунду постояла в нерешительности. Без Торна день будет тянуться долго.
– Я не буду завтракать, спасибо. Просто хочу пройтись, посмотреть плантацию.
– Хорошо, мэм. Если что-нибудь понадобится, просто скажите мне.
– Спасибо, Ливия. Я так и сделаю.
Бриттани стояла на маленьком мостике и обозревала поля. Она чувствовала, что в Стоддард-Хилле что-то не так. Слишком много праздности. Мужчины без дела слоняются перед конюшнями, в то время как работа остается несделанной. Женщины вроде заняты, но скорее обычными бытовыми мелочами.
Она прошла мимо хижин рабов, кивая женщинам, которые смотрели на нее с интересом. Несколько чернокожих ребятишек, играющих под ветвями широкого дуба, остановились, чтобы поглазеть на нее с нескрываемым любопытством.
Дойдя до последней хижины, Бриттани набрела на старуху, сидящую в тени повозки. Ее шишковатые пальцы плели изящную корзинку из цветной соломки.
– Как это у вас получается? – полюбопытствовала Бриттани, наклонившись, чтобы рассмотреть получше.
– Занимаюсь этим уже больше восьмидесяти лет. Моя мать делала это до меня, а ее мать до нее, – с гордостью ответствовала старуха.
Бриттани взглянула на множество корзинок, которые женщина уже закончила. Они все были разной формы и, очевидно, для разных целей.
– Какое чудесное ремесло. Думаете, я могла бы научиться плести из соломы?
Старая женщина скептически взглянула на нее.
– Ты не захочешь портить свои хорошенькие ручки. Ведь солома врезается в кожу. – Она подняла руки, чтобы Бриттани посмотрела. – У меня на руках мозоли, и они жесткие, как задница у мула. Может, это и выглядит как игра, но это тяжелая работа.
Бриттани кивнула своей золотистой головкой.
– И все-таки… Вы не согласились бы научить меня?
Гордая голова старухи поднялась, и она вздернула подбородок.
– Ты новая миссис? Бриттани улыбнулась:
– Прошу прощения, я не представилась. Я Бриттани, жена Торна.
– Так я и подумала. – Черные глаза женщин смягчились. – Этот мастер Торн, он всегда был хорошим. Его отец тоже уважаемый человек. Старый хозяин всегда разрешал мне продавать корзины и оставлять деньги себе.
Бриттани присела на порог, удивив старуху.
– Как вас зовут? – спросила она.
– Эсмеральда, – ответила та. – Ну не затейливое ли имечко для такой, как я, а?
– Это очень красивое имя.
Подозрительность Эсмеральды по отношению к Бриттани начала таять.
– Я в своей жизни повидала много перемен. Через два месяца мой день рождения, и мне будет сто два годка. Вот я пожила так пожила, а?
– Это просто здорово, Эсмеральда. Ваш день рождения надо как следует отпраздновать.
– Да уж, неплохо бы. Если б старый хозяин не занедужил, он бы устроил праздник, где бы все мы пели и танцевали, и было бы полно угощения.
– Я еще не встречалась со своим свекром, но знаю, как он болен и как Торн беспокоится о нем.
Умные старые глаза, так много повидавшие в жизни, сверлили Бриттани.