Определенный резон в ее словах был, но тут мы заметили пчел и, проследив, куда они полетели, последовали за ними по берегу реки. На этом разговор и закончился. Однако позже, когда мы, случалось, сидели по вечерам в палатке, и Валери объясняла нам, насколько человеческое общество напоминает поведением муравьев, или когда приятель Сары, Адракян, пребывая в расстроенных чувствах от того, что ему не удавалось найти объект для наблюдений, пускался в долгие сложные рассуждения, словно он второй по значимости теоретик после Роберта Триверса, — я нередко ловил на себе взгляд Сары: она улыбалась, и я знал, что тоже заставил ее кое о чем задуматься. Говорил Адракян много и умно, хотя на самом деле он, на мой взгляд, ничего особенного из себя не представлял. Сложить все его публикации вместе — так, я думаю, никто бы не надорвался. Я никак не мог понять, что в нем нашла Сара.
Как-то раз, вскоре после того случая, мы с Сарой вернулись в среднюю долину, чтобы снова выслеживать пчел. Утро было совсем безоблачное — короче, классический гималайский поход в горы: сначала переходишь мост, затем пробираешься по валунам вдоль русла реки от одной заводи к другой, потом наверх через влажный лес и кустарник, по лужайкам, заросшим кочковатым мхом. Затем еще выше, через край нижней долины, и оказываешься в следующей, а там чистый, пронизанный солнцем рододендроновый лес.
На ветвях пылали цветы рододендрона, и от всего этого — от буйства розовых цветов, от длинных полос света, проникающих сквозь листву и падающих на грубую черную кору, оранжевые лишайники, ярко-зеленые папоротники — казалось, что движешься сквозь волшебный сон. А в трех тысячах футов над нами — белоснежное полукольцо, вознесшихся в небо пиков. Впрочем, что я тебе рассказываю о Гималаях?..
Мы уселись на освещенный солнцем камень, достали бинокли и принялись наблюдать за птицами. Еще выше, в следующей долине, прыгали на снегу гораки, над пиками кружили бородачи, вокруг мельтешили вьюрки… И тут я заметил желтый всполох чуть больше колибри размером. На качающейся ветке перед скалой с гнездом сидела птичка-славка. Вот она метнулась вниз, к упавшему кусочку воска, тюк-тюк-тюк, и нет воска. Медовая славка. Я подтолкнул Сару локтем и указал в ту сторону, но она ее уже заметила. Долгое время мы сидели неподвижно и наблюдали.
Когда шустрая желтая славка скрылась из вида, Сара наконец шевельнулась, потом сделала глубокий вздох, наклонилась и, обняв одной рукой, чмокнула меня в щеку.
— Спасибо, что ты меня сюда привел, Натан.
Я себя почувствовал немного неловко. Приятель ее, сам понимаешь… Хоть он ее не стоил, но… Кроме того, я по-прежнему помнил то время, когда мы работали в одном кабинете. Как-то вечером она пришла очень расстроенная: ее тогдашний приятель заявил, что уходит к другой, ну и слово за слово… Короче, я не хочу об этом рассказывать, но мы были очень хорошими друзьями. И какие-то чувства во мне еще остались. Для меня это был не просто короткий дружеский поцелуй, если ты понимаешь, о чем я. Ну и, конечно, я сразу засмущался и все такое, как это обычно со мной случается.
Место было найдено очень удачное, и мы возвращались к медовой скале еще целую неделю. Это время я до сих пор вспоминаю с удовольствием. Затем Сара решила продолжить начатое было изучение гораков, и я неоднократно ходил к медовой скале один.
Как раз в такой день все и произошло. Славки не появлялись, и я двинулся еще выше по течению, надеясь найти исток. Со стороны нижней долины наползали облака, и, похоже, собирался дождь, но наверху пока было солнечно. Исток я все-таки нашел — питаемое ключами озерцо у подножья делювиального склона — долго стоял, глядя, как вода начинает свой путь в большой мир. Одно из тех тихих гималайских мгновений, когда кажется, что весь мир превратился в огромную часовню.
Затем мое внимание привлекло какое-то движение в тени под двумя кривыми дубами на другой стороне озерца. Я замер, хотя все равно оставался на виду. А оттуда, из-под ствола дуба, из тени, казавшейся еще более глубокой от яркого солнечного света, за мной следили глаза. Примерно на моем уровне от земли. Сначала я подумал, что там медведь, и принялся мысленно оценивать деревья, росшие у меня за спиной на предмет, куда бы лучше взобраться, но тут существо шевельнулось — вернее, оно моргнуло. Я сразу заметил белки вокруг зрачков. Житель какой-нибудь из окрестных деревень, вышедший на охоту? Едва ли. Сердце у меня начало колотиться, и от волнения я невольно сглотнул. Неужели там, в тени, действительно какое-те лицо?.. Бородатое лицо?..