Усмехаюсь.
— Знаю, Яблочко.
— Пожалуйста, перестань меня так называть.
— Я собираюсь сокрушить тебя, Иден. Ты готова к этому? Пожалуйста, скажи «да».
Она отступает назад, глядя на меня убийственным взглядом и с довольной ухмылкой.
— Нет, пока я не сокрушу тебя самого, для начала.
Взяв ее за руку, веду Иден обратно в дом.
— Ты уже это сделала, — говорю я, в основном самому себе, но она крепче сжимает мою руку. — Ты уверена? Как только мы перейдем эту черту, я не думаю, что можно будет что — то изменить.
— Сделай все, что в твоих силах, мой криминальный папочка.
Ее улыбка и искра возвращаются, и у меня легчает на сердце. Но я все еще очень обеспокоен.
— Скажи, что ты моя. Мне нужно это услышать. Я не могу жениться на тебе, если это просто шутка для тебя, или если ты не думаешь, что когда-нибудь сможешь полюбить меня в ответ. А что еще хуже, если ты хочешь моего брата.
Она смеется. И это искренний, не насмешливый, а полный радости смех.
— Томми, ты хоть понимаешь, насколько безумными мы кажемся? Ты собираешься жениться на незнакомке, которая потрясающе выглядит в твоей толстовке, а я… ну, я собираюсь выйти замуж за босса мафии, который постучал в мою дверь в три часа ночи. Так что да, давай провернем эту гребаную авантюру. Почему бы и нет, черт возьми?
Безрассудство снова в деле, и я не могу быть ещё счастливее.
Обхватываю ее руками. Я так хочу, чтобы она была со мной.
— Скажи это, Яблочко.
— Кое-кто слегка подрастерял хватку сегодня. Что дальше? «Я спалю ради тебя весь мир»? Да, я читала нечто подобное, Томми. Но ладно, если тебе от этого станет легче, то да, я твоя.
— Женщина, ты сводишь с ума.
Не могу удержаться от улыбки. Может, она и шутит, но я думаю, что мама права — Иден предначертана мне судьбой.
— О, благодарю! Ты мне тоже нравишься.
Глава 14
Иден
Неужели мы делаем это? Неужели я собираюсь позволить этому мужчине окончательно сокрушить меня?
По пути к дому, я говорю ему:
— Я не останусь с тобой сегодня, Том.
Он прижимает меня к себе, крепко обхватывая за поясницу, пока мы не оказываемся вровень друг с другом.
— Ты непременно останешься со мной. Я не доверяю своему брату или любому другому члену моей семьи рядом с тобой. Я не трону тебя, если ты не захочешь, но ты останешься со мной, независимо от этого.
Прикусываю губу.
— В этом-то и проблема, я не должна хотеть этого, но…
— Что ты делаешь со мной, мое маленькое Яблочко? Почему я так хочу раздеть тебя, взять прямо здесь и заявить о своем владении тобой на всеобщее обозрение?
Я бы абсолютно точно позволила тебе это, Томми.
— Если бы ты захотел опуститься на колени и обслужить меня прямо здесь, я бы не отказалась.
Пожимаю плечами и замечаю, что его зрачки расширяются.
О нет.
— Или мы можем просто зайти внутрь, и ты покажешь мне ту библиотеку, о которой я столько слышала.
Он смеется, и я чувствую отзвук его смеха во всем теле.
— Это ненамного безопаснее для тебя, Иден. Пойдем, я знаю, что ты замерзла. Давай зайдем внутрь.
Дуюсь с притворным разочарованием.
— О, но это было бы так весело!
Том не отпускает меня.
— Так что там со свадьбой? Разве мы не можем просто сбегать в мэрию и попросить какого-нибудь клерка поставить нам печати?
Он обнимает меня, когда мы заходим внутрь.
— Нет, моя семья — католики. Мы должны делать это со священником, иначе не считается. Я знаю, что ты не являешься католичкой.
Он делает паузу.
— Хочешь, чтобы я пригласил раввина?
Эта мысль не приходила мне в голову.
— Не нужно, я не очень-то религиозна. Меня воспитали иудейкой, но я не смогу вспомнить, когда в последний раз переступала порог храма. Полагаю, католицизм — это всего лишь очередная религия в стиле «встань, а теперь сядь»? Тогда, вероятно, мне стоит надеть туфли на плоской подошве.
— О чем ты толкуешь?
Смеюсь и объясняю:
— Ну, ты ведь постоянно встаешь и садишься, встаешь и садишься. Наверняка служба будет долгой, не так ли? По этой причине мне не стоит надевать сексуальные шпильки ради такого случая.
Томми стонет.
— Наденешь их позже? Для меня?
— Фетиш на ножки, да? Я не думала, что ты такой. Обычно я не из тех, кто не терпит чужих прикосновений, но, пожалуйста, не пытайся целовать мои ноги или что-то в этом роде. Я полагала, что ты, скорее, этакий доминант со страстью к наказаниям, возбуждающийся от перспективы секса без презерватива — если бы мне пришлось угадывать.