— Риточка, — Леша растерянно разглядывал кровавое буйство в их разгромленной комнате, ему физически становилось плохо, даже губы онемели и побелели, вся кровь отхлынула от лица. — Ритка, он же разорвал тебя!
Лелик хотел подойти поближе, пожалеть, прижать к себе, хотя бы погладить по плечу, но Рита дернулась от него в страхе:
— Не трогай!
Девушка сжала в комок истерзанное тело, тихонько выла от боли и старалась не шевелиться, даже не накрывалась простыней, хоть ее трясло от холода, нервного перенапряжения и оттого, насколько она теперь стала грязной.
Алексей видел, что любые движения причиняют ей страдания. Какой же он дурак! Даже не спросил ее, где была, но как с ней было разговаривать, ведь она была пьяна мертвецки? Что это за членистоногий монстр был у нее? Как он прошел в квартиру? Почему он его не услышал? А вдруг это уже не в первый раз?! Отхлынувшая кровь бросилась к щекам парня со всей силы.
— Рита, ты можешь мне сказать, кто это был?
У него и у самого боль вспыхивала в ребрах при каждом движении, Леша придерживал рукой грудь и присел на пол, рядом с кроватью.
— Скажи мне, Рита!
— Отойди! — выла девушка.
— А ну встать, — негромко раздалось сзади.
Алексей обернулся и посмотрел прямо в черное дуло пистолета, гипнотизирующее своей зловещей реальностью настолько, что сам полицейский не воспринимался так ясно, как это черное глубокое отверстие. Сначала была она, маленькая круглая реальность, закрывающая собой весь мир, а уж потом, через долгие две секунды, Леша смог воспринимать окружающую действительность. Оказалось, что к дулу прилагаются руки, а к рукам — коренастый плотный мужчина с холодным взглядом.
— Что происхо?.. — хлопнул глазами Лешка.
— Скоро узнаешь, — пообещал мужик и махнул оружием. — Встать, быстро!
Он обернулся к дверям, где оказывается толпилось полно народа: еще двое полицейских, встрепанная, помятая парочка, в которой Леша узнал соседей справа, и еще кто-то вытягивал шею, пытаясь рассмотреть, но эту морду парень не узнал.
— Берем его. Еще тепленький! — в каком-то пирожковом стиле приказал мужчина.
Лешку скрутили и от острой боли в боку он задохнулся, дышать стало совсем невозможно — тот членистоногий урод сломал-таки ему ребра, ужасно болел весь правый бок. Позади мужчина вызывал скорую помощь:
— Скорая? Королева, д. 25, квартира 15. Женщина в тяжелом состоянии, большая кровопотеря. Сколько ей лет? Не знаю. Молодая, красивая, белая — все, что могу сказать! Сильно избита, предположительно изнасилована, — полицейский убрал телефон. — Коля, давай теперь ты заходи!
Через живой заслон понятых в комнату просочился толстый эксперт-криминалист в синих перчатках, ловко отщелкал несколько снимков и, не торопясь принялся методично обходить комнату: заполнял пробирки образцами крови с пола, со стен и с кровати; распылял реагент, по ему одному понятным местам, для снятия отпечатков пальцев; подобрал с пола какой-то мусор, припрятал в пакетик…
Глава 7. Ангел Зейнвейлла
В этом году зима выдалась просто сказочной: и снежная, и морозная, и никаких тебе плюсов на термометре, выставленном за окно кухни, никакого вам гололеда под ногами, только поземка крутит снежинки, наметает сугробы, вкусно хрустит под ногами, прячется необычайно желтая Луна за туманной дымкой, да ветки деревьев сгибаются под шапками пушистого снега, как на старых новогодних открытках.
Федор вез девушек домой по вечерним улицам города. За окнами машины бесновался ветер, швырял в лобовое стекло крупные белые хлопья, ледяную крошку, наглухо залеплял просвет, вынуждая дворники работать без передышки. Несмотря на то, что по всему городу исправно горели фонари и работала ночная подсветка, изменяя привычный вид зданий на феерично-праздничный, как дополнительная иллюминация, водителям приходилось присматриваться к дороге из-за обильного снегопада — расчистят трассу только утром, а сейчас, не забуксовать бы в заносах.
Вечно у нас так: готовимся-готовимся к зиме, а как придет это удивительное и неожиданное время года, так дороги чистить — нет машин, посыпать тротуары — нет не то, что реагента, обычного песка не хватает! Да что там песок — хоть бы сугробы сгребли лопатами, какую-никакую тропинку бы оставили! Автомобили вынуждены продвигаться черепашьим ходом по наезженной колее, пешеходы же пробираются по узкой протоптанной тропинке, чуть ли не след в след, из-за сугробов. В утренней спешке, пытаясь успеть к своему автобусу или маршрутке, выскакивают на проезжую часть, рискуя собственной жизнью, так что и не скажешь, что лучше: снежная зима или дождливая.