Было ли еще какое-то место, откуда мог появиться вирус в Ухане?
Ответ — да. Это Уханьский институт вирусологии, специализировавшийся на генетической манипуляции коронавирусами и обладавший самой громадной не только в Китае, но и во всем мире их коллекцией.
Был в этой коллекции и RaTG13. Более того, DRASTIC доказала, что этот вирус находился вовсе не в холодильниках института, как уверяли д-р Дашек и д-р Ши Чженли. Он был описан д-ром Ши еще в 2016 году, только в этой статье он назывался RaBtCoV/4991. Один из членов DRASTIC раскопал две китайские диссертации, в которых рассказывалось, что этот вирус был собран после того, как в апреле 2012 года шестеро местных шахтеров, добывавших в этой пещере помет летучих мышей, заразились и заболели болезнью с симптомами COVID-19. Трое из них умерли. А всего д-р Ши и ее коллеги собрали в этих пещерах 8 разновидностей вирусов, из них до сих пор опубликована информация только об одной.
Если представить себе, что наш вирус — потомок RaTG13, то тогда сразу несколько вопросов, неразрешимых в рамках теории естественного происхождения, решаются легко и просто.
Транспортным средством, которое переместило RaTG13 из юннаньских пещер в Ухань, были вирусологи, которые брали пробы. А промежуточным животным, на котором эволюционировал вирус, были культуры человеческих клеток и гуманизированные лабораторные мыши, то есть мыши, в легкие которых были вставлены кусочки ДНК, благодаря чему мыши обзаводятся человеческими ACE2-рецепторами.
В заявке д-ра Дашека справедливо указывалось, что первыми заболеть новым коронавирусом должны «люди, живущие близко к месту обитания летучих мышей». В данном же случае, как мы видим, первыми заболели не те, кто жил близ пещеры в Юннани. Первыми заболели те, кто жил возле УИВ. Более того, по удивительной случайности, замечает д-р Стивен Кей, первые обращения в госпитали наблюдались в основном вдоль линии метро, которая соединяла Уханьский институт и международный аэропорт.
Д-р Дашек
Как уже отмечалось, Уханьский институт сражался на переднем крае борьбы против возможного распространения коронавирусов летучих мышей в человеческой популяции, вызванной хищнической эксплуатацией природных ресурсов и сокращением среды обитания.
Какими именно средствами боролись ученые?
У нас есть ответ на этот вопрос. Он содержится в тех самых заявках д-ра Дашека, на основании которых он ежегодно получал около $600 тыс. от NIH. Некоторая часть этих денег доставалась Уханьскому институту, который в данном случае выступал по отношению к EcoAlliance как китайский дешевый сборщик по отношению к западному заказчику.
EcoAlliance получала все деньги (90%, если точнее), а китайцы пахали.
«Модели эпидемического потенциала, — гласит одна из заявок, — будут экспериментально проверены с помощью обратной генетики, псевдовирусов, экспериментов по связыванию с рецепторами, а также экспериментов по заражению вирусом клеточных культур разных видов и гуманизированных мышей». Мы будем использовать данные по секвенированию S-белка, технологию инфекционных клонов [KC2], а также инфекционные эксперименты in vitro и in vivo», — уточняет вторая заявка.
Иначе говоря, д-р Дашек и д-р Ши занимались на деньги американских налогоплательщиков тем видом исследований, который называется gain of function — усиление функций.
Говоря простым языком, чтобы доказать, что вирусы могут быть опасны, они делали с ними все, что могло сделать их опасными.
Например, засевали ими клеточные человеческие культуры, отбирали те вирусы, которые хорошо размножились, и засевали снова и снова, тем самым тысячекратно ускоряя естественную эволюцию. Создавали вирусы-химеры, соединяя основу (backbone) одного вируса со вставками, которые должны были обеспечить максимальную заражаемость. Снова прогоняли эти вирусы-химеры через человеческие клетки (in vitro) и гуманизированных мышей (in vivo). И т.д.
Только в 2019 году американские налогоплательщики выделили на этот прорывной научный труд $661 980. А всего с 2014 года д-р Петер Дашек получил на проект $3 748 715. Назывался он Understanding the Risk of Bat Coronavirus Emergence — «Понять риск возникновения коронавируса от летучих мышей».
Проект, можно сказать, увенчался успехом. Мы сейчас все этот риск понимаем.