– Иначе любить тебе ее всю жизнь!
Затем подмигнул и поспешил догнать Нелли, а я остался стоять, растерянно глядя ему вслед.
Утром звонили колокола. Где-то рядом была церковь. Проснувшись, я некоторое время лежал, вслушиваясь в их звон, и почему-то вспоминал детдом. В воскресенье в детдоме не было подъема, но я все равно вставал рано и прилипал к окну. Из него были видны засыпанные снегом дальние холмы – детдом стоял на окраине, – по которым неслись фигурки лыжников. Мне казалось, что было бы здорово нестись на лыжах вместе с этими людьми и жить в их мире.
Мой взгляд переместился с потолка на стену и остановился на большом портрете красивой женщины лет тридцати, с серыми глазами. Потом дверь в комнату открылась, на пороге стоял Железо.
– Вставай, Бензин. Нас ждут великие дела.
– Да, – пробормотал я, опуская ноги на паркет. – Пора совершить очередную парочку преступлений.
На просторной кухне кипел чайник. Саня насыпал в кружку на четверть заварки, потом здоровую щепоть красного перца, залил все кипятком, добавил концентрированного молока, ложку муки и меда, плеснул граммов пятьдесят рома «Гавана клуб» и накрыл чашкой.
– Ром для ускорения реакции, – пояснил он, поймав мой слегка ошарашенный взгляд. А затем добавил, успокаивая меня: – Завари себе кофе.
Через полчаса мы выехали на встречу. Оппонентами Железо были два серьезного вида типа. Я смотрел на них и пытался представить, что кроется за этими мрачными фасадами: тяжелыми подбородками, набрякшими лицами и цепкими настороженными взглядами. Мне казалось, что эти люди никогда не улыбались, даже в детстве. Речь шла о какой-то официантке, что находилась в больнице, и о ребятах Макса, с помощью которых она туда попала.
В итоге мы расстались, не пожав друг другу рук. Железо остался очень недоволен встречей.
– Что же это?! – цедил он сквозь зубы, вращая руль «навигатора». – Каждая сволочь может делать все, что ему в голову взбредет, только потому, что в гангстерах ходит? А если каждый участковый начнет творить, что он хочет? Ведь у него тоже какая-никакая власть есть. И прикрытие – государство, а не какой-нибудь Коля Вяземский.
Железо явно нагревался, а вместе с нагревом росла и скорость машины. Мы уже шли по зеленой улице, сто двадцать километров, и успевали на каждый светофор.
Когда стрелка спидометра доползла до ста тридцати, я спросил:
– А что случилось?
Саня, бросив на меня короткий взгляд, произнес:
– В районе Казанского есть кафе. Под моим прикрытием. Там работала официантка. Соблазнительная такая блондинка. Макс со своими увез ее силком. Прямо в белом переднике. Так сексуальней, сказали. Повар с барменом – здоровые мужики. Могли бы и отбить, но духу не хватило. Я им физии уже начистил! Да! – Саня на миг задумался, обогнал серебристый «брабус» и продолжил: – Насильники привезли девчонку на квартиру, а она от них в окно. Неудачно. Перелом обеих ног. У нее в Москве никого. Я сказал: девчонке две тысячи долларов в месяц в течение года и никаких претензий. Не хотят. Дескать, больницу оплатим – и довольно. Она же полгода нетрудоспособной будет. – Железо покачал головой. – Я же скромно запросил. Да и не в этом дело. По паре тысяч долларов я ей и сам могу выплачивать, не проблема. Дело в принципе. Всех временами заносит, но осознай это и постарайся исправить. Причем сами не появились, попросили Колю за них поговорить. Идиоты! Их четверо. Это в месяц с каждого по пятьсот долларов. Копейки. За год бы не обеднели. Так они еще и жадные! – Саня резко выдохнул. – Да! С утра так колокола звонили! Думал, может, новую жизнь начать? А тут впору новую войну открывать. Режь скотов и буржуев!
– А буржуи при чем?
– А их заодно. Гнилая ветка с гнилыми плодами! Тупик цивилизации. Когда есть изобилие и нет принципов, приходит время маразма. Маразм страшней естественной потребности наесться.
Я удивленно приоткрыл рот, не ожидая от Сани подобной сентенции. Железо, заметив это, хмыкнул и произнес:
– Цитирую Виктора.
Справа показался магазин стройматериалов – огромный металлический ангар. Саня свернул к нему, медленно заехал в пространство между двумя машинами и выключил мотор.
– Пошли.
Он привел меня в отдел инструментов. Остановившись перед топорами с длинными ручками, Железо некоторое время задумчиво разглядывал их. Потом покачал головой и перешел дальше, туда, где стояли ломы разных размеров. Он выбрал средний, попробовал на вес в руке и, удовлетворенно кивнув, направился к кассе. Я шел следом, пытаясь понять, для чего ему лом. В руках этого типа даже вилка могла вызвать опаску. Потом мы сели в машину и поехали дальше. Железо на ходу сделал несколько звонков, погладил рукой лом, который торчал из кармана передней двери, и, кажется, немного успокоился. Я тоже.