— Я, я! — отозвался и упрекнул Эдмонда. — Вместо комфорта, лучше подумал бы о запасной позиции.
— Чем все закончилось? Почему ты с человеком князя?
Я коротко рассказал Эдмонду, что произошло на тропе. Он в полном обалдении крутил головой, сжимал нервно кулаки и никак не мог поверить, что все закончилось.
— Где же ты прятал нож?
Я показал ему широкий разрезной правый рукав черкески, внутри которого подшил карманчик для хранения подарка Бахадура.
— Невероятно!
Он ловил мой взгляд, пытаясь понять, не изменилось ли мое отношение к нему после боя на тропе. У меня не было сил его успокаивать. Нервное напряжение от схватки и трудный последний бросок перед выходом на перевал сильно утомили. Нужно было немного отдохнуть перед новым испытанием. Даже думать ни о чем не хотелось. В голове было пусто, словно кто-то стер все мысли. Наверное, сказывался недостаток кислорода или накрыл адреналиновый откат.
Дал себе полчаса на отдых. Прикрыл глаза, чтобы не слепили снежные наносы. Эдмонд сидел рядом, меня не беспокоя. С разговорами не лез. Понял, что мне нужна пауза на перезагрузку.
Я приоткрыл один глаз, услышав странный шум. «Турок», помогая себе одной из наших палок, прошел вперёд по «леднику». Потом вернулся назад к лошадям. Окликнул меня.
— Зелим-бей! Не время рассиживаться! Надо торить тропу для лошадей!
Эдмонд удивленно вздернул брови, услышав, как ко мне обратился новый участник нашего похода. Но от вопросов и комментариев воздержался. Пошел за мной, вздыхая на ходу. Из его рта вырывался пар. На лице образовались потеки от порохового настоя. Представляю, как мы выглядели со стороны — этакие десантники в вертикальном тактическом раскрасе. Только красные накидки, как у горноспасателей, демаскировывали.
«Турок» показал мне на свои следы на снегу, блестящем от пробившегося сквозь тучи солнца. Их цепочка протянулась на белом покрове метров на двадцать от границы «ледника». Пока — на двадцать. А нужно, чтобы через всю снежную полосу, до ее дальней границы, которую пока не видно. Скрывался за бугром где-то на середине — за высшей точкой перевала. Вот такой перевал на перевале.
— Буря нам помогла! — объяснял нам «турок» свои действия. — Смела все лишнее с наста. Он твердый сверху. Под ним — мягкий снег. Кони боятся на корку наступать. Нужно им помочь. Они будут ставить ноги в ямки от наших следов. Втыкаю палку в то место, куда планирую шагнуть. Пробиваю до камня снег, чтобы обнаружить глубокую трещину. Только потом делаю шаг.
Все толково и понятно объяснил. Осталось следовать полученной инструкции. Встали в ряд и пошли. С размаху воткнуть палку в снег, надавив. Выдернуть. Шагнуть, проламывая снежную или ледяную корку сильным ударом. Снова воткнуть… И так шаг за шагом.
Отошли метров сто от границы «ледника». «Турок» нас притормозил и отправил меня к лошадям, вручив длинную веревку.
— Привязывай первым катера. За ним выстраивай остальных лошадей в колонну. Мы будем их вытягивать потихоньку.
Все получилось. Четыре лошади двинулись за катером, который перестал упрямиться и пошел за веревкой. Провели коней до конца пробитых нами следов. Оставили их пока одних, даже не стреноживая. Они покорно замерли, не шевелясь. Им было страшно. А нам бояться было некогда. Принялись дальше торить тропу.
Следующий отрезок сделали подлиннее. Добрались до высшей точки перевала. Оказалось, что нам осталось не так много. Должны были управиться за один раз. Примерно метров сто пятьдесят, последний рывок.
Снова потащили лошадей.
Но на этот раз с ними все вышло по-иному. Примерно на середине второго отрезка катер встал, как вкопанный. Не хотел переходить, кусался и бил ногами, громко всхрапывая. Еле его успокоили, но с места сдвинуть не смогли.
— Что будем делать? — спросил я «турка». — Бросим лошадей?
— Нам еще из Сванетии спускаться вниз в Имеретию. У сванов лошадей не густо. Травы мало. Приходится им на зиму сеном запасаться. Везут на санях из нижних долин. Нет, лошадей бросать — не дело.
— Что тогда?
— Слышал я про такие истории. Нужно лошадям настоящую тропу пробивать.
Мы сильно ошибались до этой минуты, думая, что нам очень трудно. Настоящая «пахота» началась, когда мы решили последовать совету «турка» и торить через снежную целину дорожку полуметровой ширины. Утаптывали снег, не оставляя ни одного «островка». Потом бегом возвращались обратно, позабыв про возможные трещины-мышеловки. И снова, и снова туда-сюда… От нас валил пар. Хорошо хоть перевал был не таким уж высоким. Двух-трехтысячник или вроде того. На глаз определить сложно. Был бы повыше, мы сдохли бы сразу от недостатка кислорода.