Пространственный переход Мир был создан за много лет до дня переселения. Двуликие давно и с большим интересом наблюдали за жителями названной земли. Эльмоло полюбил этот небольшой мирок, так отчаянно идущий к своей светлой цели.
Ко дню переселения отступников в воротах портала были сделаны лишь небольшие изменения. Отныне, тот, кто пройдёт усовершенствованными створами станет обычным человеком, не умеющим управлять окружающими стихиями, способным жить вечно лишь при условии правильного выбора образа жизни.
Было решено переправлять не более пяти тысяч человек в сутки. На самый последний день оставили Онима и Мидату. Вскоре, настал их черед.
Связанных любовников с кляпами во рту доставили в Храм и поспешно обвенчали, предварительно освободив Эльмоло от уз, соединяющих его с бывшей женой. Тут же прозвучал приговор и, не давая последнего слова, Онима забросили в портал.
Насчет Мидаты Эльмоло ранее подал прошение в Совет и получил положительный ответ. Эльмоло хотел в последний раз посмотреть в глаза бывшей жене.
Мидату развязали и подвели к правителю.
- Оставьте нас одних на минуту. – Попросил Эльмоло.
Когда все отошли, он тихо заговорил.
- Я никогда не перестану любить тебя, Мидата.
- Я тоже, Эльмоло, всё ещё люблю тебя. – Это была не уловка. Мидата пыталась бороться за свою проваливающуюся в бездну душу. Любовь, проверенная веками, не могла так быстро погибнуть.
- Поэтому ты предпочла его? – В тихом голосе бывшего мужа Мидата слышала горечь.
- Я попала в ловушку, умело созданную Онимом. Не думай, это не очередная хитрость, я всё понимаю, моим поступкам не может быть оправдания. Я хочу, чтобы ты посмотрел на меня как раньше.
- Я не верю тебе, а если бы верил, не смог бы изменить решения Совета. Справедливость — главное, на чём держится мое правление.
- Не во имя справедливости, а во имя Любви, прости меня, Эльмоло. Твоя справедливость слепа, она не знает снисхождения, но Любовь другая. Я снесу наказание. Только прости меня, и те триста лет в чужом мире твоё прощение будет согревать моё сердце. – Мидата с большим усилием сорвала ожерелье и бросила себе под ноги.
Дьявольская сила украшения на секунду смутила Эльмоло, он вспомнил об Ониме. И уж было готовый прошептать слова прощения, правитель сказал совсем другое:
- Подними дорогой дар своего любовника. За него ты продалась? За эти жалкие побрякушки. Ими он прельстил тебя...? – Правитель задыхался от давно забытого чувства, обиды. – А знаешь что? Я решил сделать тебе и твоему мужу свадебный подарок. Пусть Боги меня простят, но я не могу иначе. Отныне, ты будешь чувствовать себя полноценной, лишь в браке с Онимом. Если он уйдет от тебя или умрет, ты останешься человеком, но только наполовину. Те узы, которыми вы связаны, священны для тебя, Мидата. Но не для него, он свободен выбирать между тобой и другими женщинами. Как только ваш брак распадется, ты, Мидата, станешь умственным инвалидом. Так что, держи своего мужа крепче, постарайся сохранить ваш союз. И скажи мне спасибо, что я, когда говорил «узы», не имел в виду Любовь. – Эльмоло чувствовал злую энергию, исходящую от тёмного серебра, но обида не дала ему на ней сосредоточиться. – Уведите её, я закончил!
Мидата подобрала ожерелье и, уже вырываясь из рук советников, прокричала.
- Я клянусь Авадоном, ты пожалеешь о том, что отказал мне в прощении! Это ведь так мало. Сегодня ты мог одним словом исправить мои ошибки, но вместо этого ты породил зло! Твоя справедливость породила зло! – Обливающуюся слезами Мидату бросили в портал.
- Запечатайте ворота на триста лет так крепко, чтобы никто из нас не смог открыть их раньше положенного срока.
Приказание правителя было исполнено. Отныне Прибрежный Мир стал скрыт от глаз советников. Триста лет он будет развиваться невидимым и не слышанным для Страны Двуликих.
С этого дня Эльмоло потерял покой, ему постоянно снилась последняя встреча с Мидатой. Её слова огнем прожигали сердце правителя. Не раз он просыпался в холодном поту и слышал собственный отчаянный шёпот: «Я погубил Прибрежный Мир».
Глава II В Прибрежном Мире
Итак, великое переселение двуликих свершилось.
Выброшенные воротами портала люди расположились станом посреди широкой долины. Труднее всего пришлось первым пяти тысячам отвергнутых. Несмотря на то, что приговор был зачитан всем осуждённым, большинство, едва отойдя ото сна, с трудом понимало, о чём идет речь. За сухими фразами следовало насильственное погружение в туман портала, в конце которого вырисовывался новый мир, чужой и неприветливый.