– Ты там был.
– Больше – я там родился.
Корабль вильнул в сторону, и лишь чудом я выровняла курс, ошарашенно взглянув на Ориаса.
– Ты родился на этой свалке?!
На его скулах показались желваки, и он с силой выдавил:
– Там жила моя мать.
4
Корабль плавно вошёл в железный грязный ангар, расположившийся на воде. Развернув судно носом к выходу, я высвободилась из ремней, ощущая непривычное онемение ног. Ориас держался уверенно и… скованно, словно ему в спину воткнули железный штык. Спустившись вниз, он нажал на панель стены, что плавно отошла в сторону. Вытащив на свет сумку, врас кивнул мне, и мы спустились по трапу на бетонный пирс. К нам уже спешили двое мужчин в залатанной форме патрульных.
– Ваше Высочество! – выпрямившись и отдав честь, важно произнесли они.
– Расслабьтесь, я всего на час, – небрежно произнёс он, хотя сам был напряжён. – Следили?
Врасы обменялись мрачными взглядами и нерешительно кивнули.
– Что натворила?
– В основном мелкие кражи… роспись стен, несколько драк и нарушение режима.
Ориас не то фыркнул, не то усмехнулся, похлопав одного из патрульных по плечу, когда проходил мимо.
– И на этом спасибо. Мэл, не отставай! Надеюсь, ты ничего ценного с собой не прихватила? Тут ограбят, не успеешь и моргнуть.
Я качнула головой, порадовавшись, что на мне неброская одежда тёмных тонов, которую я успела сменить перед нашим походом. По крайне мере, когда мы вышли из ангара на узкую улицу, я не так сильно бросалась в глаза. Тут всё было каким–то тёмным, ржавым и грязным, начиная от улиц с домами, похожими на бетонные коробки с проводами и нитями света, что проникали через щёлки крыш, и заканчивая живущими тут. В основном тут были врасы в поношенных, тёмных одеждах, грязной кожей и затравленным, подозрительным взглядом. Попадались и другие иномирцы, но в основном это были торговцы различной мелочью. Ни магазинов с едой или одеждой я так и не обнаружила. Были какие–то узкие лавочки на первых этажах, но в основном там продавали лекарство и тряпки.
– Почему это место такое…
– Ничтожное? – подсказал Ориас. – Ты думаешь, до него есть кому–то какое–то дело? Когда был жив Император, он часто навещал Трущобы, привозил еду и прочее, но никогда не предлагал жителям этого места перебраться в столицу. После его смерти никто из членов императорской семьи сюда не прилетает, кроме меня. Правда, раз в трилун сюда посылается корабль с едой, одеждой и медикаментами, но этого мало. Тут каждый ворует друг у друга, чтобы обменять всё на талончики с едой, электричеством, одеждой и прочим. Нет талончика, считай, ты труп.
Я сглотнула, смотря на беспризорников с голыми ногами и многочисленными синяками на коленях и локтях. Они толкались, забираясь по ржавой лестнице на крышу. Вообразить здесь Ориаса оказалось проще некуда, в отличие от дворца. Там он и вправду казался какой–то лишней деталью.
Мы молча шагали по причудливым улицам, над которыми было развешено бельё и проведены кабели с электричеством. У кого–то на подоконнике теснились жёлтые вялые растения, тянущиеся к слабому свету. Воняло даже хуже, чем на Орике: пахли немытые тела, отходы, сточные воды. Я едва давила кашель, зажав ладонью нос.
– Пришли, – замер Ориас напротив дома из трёх бетонных «коробок», при этом окна были только на третьем этаже.
– Куда?
Он не ответил, напряжённо смотря на хорошую металлическую дверь. Стены рядом с ней были исписаны, впрочем, как и на всех других домах, только вот под крышей, звеня, покачивались нанизанные на нитку стеклярусы.
Почему–то задержав дыхание, Ориас тихо постучался. Где–то в доме послышались торопливые шаги, скрип железа и ругательства. Брякнул замок, и дверь раскрылась ровно настолько, что можно было увидеть сморщенное старушечье лицо с запавшими глазами и седым пучком на голове.
– Такара, – сухо поприветствовал её мужчина.
– Ты? – пренебрежительно скривила губы Такара. – А я надеялась, что ты забыл сюда дорогу… да ещё и с какой–то шлюхой припёрся, – это уже предназначалось мне. – Совсем из ума выжил.
Голос у неё был неприятный, скрипучий, и я едва удержалась от того, чтобы не поморщиться.
– Не тебе решать, выжил я из ума или нет. Пропусти, – ледяным голосом второго наследника произнёс Ориас.
Старуха плюнула себе под ноги, но всё же открыла с таким видом, словно мы были самой настоящей дрянью во Вселенной. Нехотя отступив, она пропустила нас в квадратную комнату, видимо, нечто среднее между гостевой, прихожей и хлевом. Окон тут не было, поэтому на стенах висели рыжие светильники. Стены были якобы оббиты «деревом», хотя это оказались старые обои. По две стороны от двери висели многочисленные вешалки с разнообразной одеждой, на широком коврике стояла обувь. В углу виднелся ящик телевизора, несколько обогревателей и промятый диван. Стояли различные столики с самодельными вазами и тарелками, да и прочей дребеденью. Посередине была винтовая лестница из кусков железа, ведущая на второй этаж. Оттуда, кстати, пахло едой, заглушая запах сырости и глины.