Люди в благоговейном молчании кладут венки, цветы. И вот партизанская скала утонула в море цветов. А вокруг колышется людская масса. И кажется, что павшие ожили и становятся рядом. Встали те сорок, чьи имена высечены здесь, на граните, встают и другие, памятники которым воздвигнуты по всему полуострову.
Из бессмертия приходит Григорий Орленко. Это он своей встречей с группой словаков в камере фашистской тюрьмы положил начало боевому содружеству советских и словацких партизан. После вторичного ареста Григория пытали. В здании Европейской гостиницы устроили расправу, назвав ее «показательным судом». Приговорили к расстрелу. И когда выводили из гостиницы, то толпа видела: боялись его фашисты. Руки Григория, заложенные за спину, они заковали в стальные наручники. От наручников тянулась цепь к ножным кандалам. Восемь автоматчиков. Два жандарма с овчарками. Два мотоциклиста с пулеметами впереди, два — сзади… Рядом с Григорием, также закованный в цепи шагал его племянник Алик. Вместе с дядей Гришей юный пионер вынес пытки. Прошел фашистское судилище. В ногу с Григорием Орленко прошагал и к месту казни. Достойно принял смерть. И тоже вошел в Бессмертие.
В памяти сердец живет Валентин Сбойчаков, расстрелянный гитлеровцами весной 1944 года; зверски замученные семьи Семена Бокуна и Василия Григорьева.
— Женя! — задумчиво говорит Николай Антонович Клемпарский, обращаясь к Островской. — Как жаль, что не дожил Гриша до этих партизанских встреч!
На лицо Жени ложится тень скорби. Она вспоминает.
После войны в Крыму Гриша служил на флоте, добивал фашистов в Румынии и Болгарии, а Женя училась в медицинском институте. Позже возглавила противотуберкулезную больницу в Якутии. Нашлось там дело и моряку: Григорий Гузий стал заместителем начальника по политической части в крупной экспедиции.
Но война не закончилась для Григория. Сказались ранения, обморожения. И вот: одна ампутация… другая… третья… за нею — смерть. В тот же год похоронила Женя мать свою и отца.
На рыболовецком траулере Островская ушла с моряками в море. Плавала многие годы, обошла на корабле весь свет. Потом Евгения Емельяновна Островская стала главным врачом Ялтинского детского санатория «Ласточка»…
А вот Алексей Калашников. Он и жена его Лидия Котлярова вспоминают Александра Балацкого: не уберег-таки себя Саша в разведке под Баксаном. Но в сердцах друзей он живет.
В памяти сердец живут и наши побратимы — Микулаш Данько, павший в бою за город Проскуров, Клемент Медо, что погиб на Дукле. Штефан Малик, тоже не дождавшийся победы.
Уже после войны мы узнали кое-что о дальнейшем боевом пути Малика. Опыт партизанского разведчика вместе с крымской аттестацией открыл Штефану дорогу в ШОН-2 (школу особого назначения) при Украинском штабе партизанского движения. После школы Малик — в десантном отряде А. Садиленко разведотдела штаба Второго Украинского фронта. В составе этого отряда сброшен с парашютом в тыл врага западнее Чехословацкого города Кошице. Здесь действовал в рядах партизан капитана Мартынова. Мужество и геройство, проявленные в боях с гардистами и эсэсовцами, были оценены по достоинству, и Малик становится разведчиком при особом отделе. С документами пленного ефрейтора войск СС Малик проник в шпионскую школу абвера, и, наведя на нее советские самолеты, помог полностью уничтожить ее. Под видом обер-ефрейтора войск СС, сопровождающего в Германию сынка погибшего полковника, Малик вместе с юным партизаном Иржи Томаном пробрался в офицерский вагон берлинского поезда. На одной из станций вагон взорвался, а Малик и Томан, уничтожив еще четыре офицерских вагона в других поездах, благополучно возвратились в свой отряд. Таких операций на счету Штефана Малика много. Проник он и в особо секретную школу гестапо. Прислал оттуда два важных сообщения. Но… кем-то преданный, был схвачен гестаповцами, подвергнут зверским пыткам и, никого не выдав, пошел на расстрел.
— Светлую память героев, павших в боях за честь, свободу и независимость Советской Родины, почтим минутой молчания.
И тысячи людей стоят в безмолвии. Над толпой нависает тишина — глубокая, как память о боевых друзьях, торжественная и величественная, как сама Победа.
К микрофону подходит словацкий гость. Вся его грудь в орденах.
— Драги приятели! Советски друзья! Горячее приветание вам од словаци-побратимов, од рабочих, инженеров и ударников Пражского завода стоматологического оборудования и од усех людей социалистической Чехословакии.