— Да, — сказал Лайтвуд, не обращая внимания на висящего на его шее Бейна.
— Я не пущу тебя, — истерил Магнус, но Лайтвуд не смотрел, что он говорит, подходя к парням и позволяя закрепить на себя ремни тарзанки.
— Первый раз прыгаешь? — с ухмылкой спросил один из них.
Лайтвуд кивнул, боясь, что голос может задрожать. Затем глубоко вдохнул и кашлянул, прочищая горло.
— У вас есть какое-то разрешение на это? — спросил Алек, чувствуя как сдавило грудь, одним из широких ремней.
Краем глаза он видел, как трясет Бейна, и как побелел его цвет кожи, отчего веснушки на его щеках стало лучше видно.
— Нам оно и не нужно, — усмехнулся кареглазый. — Мы не нарушаем ни одного известного закона.
— Но ведь человек может спокойно умереть, а вы еще и деньги за это берете, — Лайтвуд не знал, чего добивался.
Возможно, он надеялся отвлечься и хоть как-то себя успокоить, или вообще надеялся, что парни одумаются и не позволят ему совершить этот шаг к смерти.
— Ну, как ты заметил, мы тебя не звали, ты сам пришел. И деньги вперед не требуем, — улыбнулся второй парень. — Вот спрыгни сначала, если выживешь, заплатишь, — парни заржали, а от их смеха все похолодело внутри.
Как назло еще солнце скрылось, и подул сильный ветер.
— А если нас сейчас заметит полиция?
— Крепления тарзанки отцепляются легко, а бегаем мы быстро. Ты собираешь прыгать или как? — усмехнулся блондин.
Лайтвуд решительно кивнул. И откуда в нем столько смелости? Еще месяц назад он боялся идти в тату-салон, а теперь намерен спрыгнуть с моста.
Магнус оцепенел от ужаса. В горле стучал какой-то комок, в затылке пульсировало, а тело дрожало. Он так хотел сейчас закричать, остановить Алека, чтобы тот не рисковал жизнью ради него.
Он подлетел к Лайтвуду, снова цепляясь за его плечи.
— Алек, мне страшно, — шевелил губами он, всматриваясь в любимое лицо.
Алек лишь мягко улыбнулся, затем, чуть наклонившись, оставил нежный поцелуй на его холодных губах.
— Я люблю тебя, Магнус, — выдохнул Алек, отцепляя от себя его бледные ладони с тонкими пальцами. Затем посмотрел на парней, кивая на Бейна.
— Последите за ним, пока я прыгаю? — парни, наверное, впервые перестали улыбаться, озадаченно кивнули, начиная догадываться, что сейчас перед ними происходит нечто важное.
Лайтвуд еще раз улыбнулся Магнусу, который стоял бледный, как снег, до побелевших костяшек сжимая перила, и, развернувшись, перелез через ограждение. Забавно, что после поцелуя с Магнусом ему словно стало чуточку легче.
Он взглянул вниз на спокойную гладь воды. Затем посмотрел вперед на линию горизонта, глубоко втянул носом до самых легких теплый воздух, так что стало немножко больно. Словно в последний раз. Потом закрыл глаза и оттолкнулся.
Магнус как в замедленной съемке видел Лайтвуда. Как тот готовится пару секунд, как глубоко вдохнул и как, оттолкнувшись ногами, полетел.
Кровь, казалось, застыла в венах. Замерло все. И небо, и город, и поднявшийся ветер.
И весь мир.
Магнус почувствовал, как крик поднимается из самой глубины души и больно рвет горло, стараясь вырваться наружу.
Алек летел вниз с такой скоростью, что ему казалось, если тарзанка натянется, то его разорвет на части ко всем чертям. В ушах свистел ветер, а сердце внутри покрылось корочкой льда, от чего Алек успел подумать, что оно разобьется при очередном ударе о ребра.
Но в какой-то момент, кроме дикого шума в ушах, ему показалось, что он услышал крик своего имени.
— АЛЕК! — хрипло и надрывно, словно кричавшему накидали в горло битого стекла и заставили орать, чтобы острые края разрезали нежные стенки горла.
Лайтвуд раскрыл глаза, и в этот момент резинка резко дернула его вверх, захватывая дух. Несмотря на все ужасы, происходившие прямо сейчас, ему действительно нравилось вот так свободно лететь и чувствовать поток ветра в волосах и на лице.
— Господи, чего ты так орешь?! — возмутился блондин, нахмурив брови, смотря на тяжело дышавшего ртом Магнуса.
Кровь стучала в голову, как отбойный молоток. И горло горело теперь по-настоящему, а не только психически.
— Алек… Алек, — совсем хрипло шептал он, улыбаясь. Черт, он может говорить…
— Да все в порядке с твоим Алеком, вон он как летает, — пытался успокоить его один из парней.
Магнус почти наполовину перегнулся через перила, смотря, как Лайтвуд уже действительно раскачивается в разные стороны, и с каждым разом амплитуда полета становится все меньше.
Бейн снова набрал воздух в легкие, и что есть мочи закричал:
— АЛЕК, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! — собственный голос показался ему жутко слабым и тихим, но возмущения парней о том, чтобы он заткнулся и не орал, как дикий, заставили его широко улыбнуться.
Лайтвуд уже заканчивал болтаться на резинке, как рыбка на крючке, когда крик повторился. И на этот раз Алек четко понимал, что ему не показалось.
Это был Магнус.
Лайтвуд не понял, как он узнал его голос, ведь раньше его никогда не слышал, но Алек был уверен, что это он.
Брюнет счастливо засмеялся, затем глубоко вздохнул и ответил любимому.
— Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, МАГНУС! — и снова засмеялся, чувствуя гребаное счастье, и еще то, что его щеки могут треснуть от широкой улыбки.
— Сумасшедшие… — выдохнул блондин, но почему-то тоже улыбаясь.
Когда Лайтвуда подняли, Магнус сразу же бросился ему в объятия, хрипло шепча то единственное, ради чего вообще стоило жить.
— Я люблю тебя. Люблю тебя…
Алек прижал к себе свое маленькое солнышко, целуя милые оранжевые пятнышки на его заплаканных щеках.
Затем полез в карман за игрушечным колечком, которое шло в придачу с купленным мороженым.
— Давай сделаем последнюю сумасшедшую вещь в жизни? — спросил Лайтвуд, беря его тонкое запястье и надевая пластмассовое кольцо ему на пальчик.
Магнус задохнулся от накативших на него эмоций. Слезы снова брызнули из его глаз.
— Магнус Бейн, ты выйдешь за меня? — спросил Лайтвуд.
Магнус отчаянно закивал, закрывая ладонями плачущее лицо.
Было такое чувство, что внутри взрываются звезды, разлетаясь по всему телу теплыми искрами и зажигая все счастливые эмоции, что сейчас лавиной накрывали их с головой.
Лайтвуд склонился к нему, ласково погладив по щеке. Задел пальцем искусанные губы и улыбнулся, когда Бейн закрыл глаза и замер, наслаждаясь прикосновениями любимого человека. Затем Алек поцеловал его, счастливо улыбаясь в его губы. Им не хотелось отрываться, но когда воздуха стало катастрофически не хватать, они наконец отлипли друг от друга.
И в эту ночь и любую другую следующую они спали вместе. И Алек крепко обнимал Бейна за талию, прижимая к себе. Каждая такая ночь была лучшей в его жизни, ведь рядом лежал такой любимый и нежный Магнус.
Он любил его. Любил всем сердцем. И по утрам, когда Бейн был почти обнажен, когда его мягкие волосы были растрепаны, когда след на щеке от подушки придавал его мальчику такой родной теплоты.
Но особенно он любил его голос. Поначалу очень робкий и хриплый, когда Магнус только привыкал говорить, а после такой звонкий и радостный, словно те самые бусинки-колокольчики, которые звенели от ветра в его волосах.
И Алек, и Магнус, - каждый из них был воплощением своего собственного одиночества, лелеявшего надежду о душевном покое и счастье; и они нашли то, что так долго искали, друг в друге.
Нашли то, ради чего вообще стоит жить.
И это - любовь.