«Скоро они будут дома», — Анастасия с нетерпением перебирала в уме те вопросы, которые она собиралась задать леди Уолтерс. Еще Анастасия никак не могла забыть, как сильно был расстроен виконт новостью о ее предстоящем браке с королем Максимилианом. «Кристофер ревнует?!» — мелькнула в ее голове догадка. Все же она была уверена, что у виконта были и другие причины, чтобы расстраиваться по этому поводу. Совершенно очевидно, он почему-то не одобрял короля Максимилиана. И Анастасии было любопытно, какой именно неблагоразумный поступок короля вызвал осуждение виконта и только ли из-за географического положения Мороны так сильно беспокоится королева? Пока карета катилась дальше и дальше, Анастасия припомнила все, что она когда-либо слышала о Париже и веселой, довольно экстравагантной жизни в столице Второй империи.
Потом она мысленно вернулась на два года назад, к визиту императора Наполеона III и императрицы Евгении в Англию, во время которого они вместе с королевой Викторией пребывали в Осборне. Великая герцогиня была приглашена присутствовать на встрече именитых гостей, Анастасия тогда была еще слишком мала и, разумеется, не ездила с матерью. Тем не менее ее очень интересовал визит французского императора, и она подробно расспрашивала мать обо всем, происходившем в Осборне. У императрицы Евгении были фантастически красивые платья. В иллюстрированных журналах Анастасия рассматривала изображения императрицы. Через год королева совершила ответный визит во Францию, в Шербур. Но тогда, к сожалению, великой герцогини уже не было среди тех, кто пересек Ла-Манш.
Леди Уолтерс знала многое об этом визите от одной из близких подруг. Она поведала Анастасии, как во время торжественной церемонии на лице королевы Виктории не было улыбки и как она не удостоила своим обычным поцелуем жену министра иностранных дел Франции — мадам Валенска.
«Почему не удостоила?» — поинтересовалась тогда Анастасия. «Потому что связь мадам Валенска с императором получила слишком большую огласку, чтобы не замечать ее», — объяснила леди Уолтерс. «Вы имеете в виду, что император…» — «Дорогая моя, он француз, — намекнула с улыбкой леди Уолтерс. — В Париже нет ни одной хорошенькой женщины, на которую император не глядел бы с интересом. Да и какая женщина могла бы отказать мужчине, занимающему такое положение».
После некоторых раздумий над словами леди Уолтерс Анастасии стало ясно, что она узнала то, о чем вряд ли догадалась бы когда-нибудь сама, ведя столь скучную и тихую жизнь. Тем более что мать всегда внушала ей, что вступившие в брак супруги живут счастливо всю оставшуюся жизнь. Здесь же речь шла о французском императоре, приезжавшем раньше в Англию и имевшем в ней огромную популярность до того, как появились слухи о военном вторжении французской армии. И этот мужчина оказался несчастлив со своею блистательной красавицей женой! Анастасии не составило особого труда вдохновить леди Уолтерс рассказать о тех женщинах, которые интересовали французского императора и которые не скрывали его благосклонного отношения к ним и преподносимых им подарков. Временами Анастасии казалось, что леди Уолтерс забывает о том, что беседует не со своей ровесницей, а с юной, малоискушенной в жизни особой. «Вы встречали такого-то?» — бывало спрашивала леди Уолтерс, и дальше следовала история о каком-нибудь скандальном случае, интриге или страстной любви, которую Анастасия выслушивала с широко открытыми глазами.
«Король Максимилиан — не француз, — мысленно рассуждала теперь Анастасия, сидя в карете. — Но если он столь искренне восхищается француженками и французским образом жизни, то, вероятно, для него было бы вполне естественным последовать примеру императора и в сердечных делах».
И в этот момент она поняла, что у виконта и в самом деле были основания осуждать короля Максимилиана. Что же ей предпочесть? Будет ли благоразумнее бежать с виконтом, как он предлагал ей? Или же рискнуть и отправиться одной в чужую страну, где она встретится со своим мужем, интересующимся некоей обворожительной темноволосой француженкой? И, возможно, не одной француженкой, а целой дюжиной подобных женщин, если доверять словам леди Уолтерс об affaires de cceur [5] французских мужчин.
— Вы только подумайте, Анастасия, как замечательно, что вы станете королевой! — продолжала восторгаться великая герцогиня. — Морона — чудесная страна. Там великолепный климат. И если вы выйдете замуж через месяц или около того, то, приехав в Морону, увидите весенние цветы, созревающие на деревьях апельсины и лимоны и цветущую мимозу.
— Через месяц?! — повторила, удивившись, Анастасия.
— Вероятно, я не говорила вам, — уклончиво заметила великая герцогиня, — но королева настаивает на том, чтобы все было сделано как можно скорее. Ведь если французы захотят вторгнуться в Морону, король Максимилиан никак не сможет воспрепятствовать этому!
Из этих слов матери Анастасия сделала вывод, что сведения виконта были совершенно верны. Тайный совет был озабочен не только судьбой Ниццы и герцогства Савойского, но и судьбой Мороны. Вот почему Анастасии предстояло так скоро выйти замуж. Англии необходимо было продемонстрировать, что она заинтересована в сохранении независимости Мороны. И сделать это так, чтобы это поняли французы. И почему было не сделать такой ход, когда английский престол занимала сама королева Виктория!
«Я всего-навсего пешка в этой дипломатической игре, — разочарованно отметила про себя Анастасия. — Сама по себе я не представляю никакой ценности. Я всего лишь фигура, которая делает следующий ход на шахматной доске. И если Франция уже сделала свой ход, то теперь настала очередь Англии».
Анастасия опять вспомнила о том, как неистовствовали некоторые политики по поводу просочившихся слухов о возможности французского вторжения на Британские острова. Даже само это предположение казалось Анастасии нереальным. Скорее она считала это слухами, раздуваемыми газетчиками и паникерами, вроде лорда Хоутона, заявившего во всеуслышание: «Французские стервятники могут появиться на всех колокольнях около Лондона, от Эктона до Илинга и от Илинга до Хэрроу».
«Никогда не поверю в это», — подумала она. Несмотря на энтузиазм добровольцев и тот шум, который они производили вокруг дворца Хэмптон-Корт во время своих учений, Анастасия всегда полагала, что вторжение французов маловероятно. Во всяком случае, все это едва ли имело к ней какое-либо отношение. И вот теперь из-за амбиций и жажды новых завоеваний французского императора вся ее жизнь должна перевернуться. Она должна была стать королевой. Точно такой же, как и та, с которой они только-только попрощались в Виндзорском замке.
У Анастасии не было ни малейших сомнений, что королева Виктория обожает своего мужа. Ей было достаточно понаблюдать, как королева смотрела на него или как она следовала всем его желаниям, чтобы понять, как сильно она его любит.
Да, но ведь королева имела возможность не только пригласить принца нанести визит в Англию, прежде чем он сделал ей предложение. Королева Виктория могла выбирать среди нескольких принцев, претендовавших на ее руку.
«Меня ожидает иной выбор, — с грустью подвела итог Анастасия. — Бегство с Кристофером, что, разумеется, означает ужасный скандал, или брак с королем Максимилианом, который вовсе не желает этого брака и чьи симпатии принадлежат не англичанам, а нашим врагам — французам».
Она тяжело вздохнула, но все же решила, что ей не стоит делиться своими мыслями с матерью. Анастасия отлично знала, что мнение великой герцогини будет определяться ее стремлением возвеличить свою собственную историческую роль. Что же касается чувств, которые могла испытывать Анастасия по отношению к своему будущему мужу, то тут позиция матери была ей абсолютно ясна. Великая герцогиня ожидала от дочери безоговорочного согласия вступить в брак независимо от чувств, потому что считала любой брак мечтой всякой женщины.