Тот ничего такого не ожидал, потому что в первое мгновение даже не сопротивлялся, и я легко вдавила пальцы в его глаза. Вот здесь он опомнился, перехватил мои запястья и встряхнул меня в явной попытке успокоить. Но меня уже было не остановить. Я умела долго терпеть, но не в этот раз. Перед глазами по-прежнему стояла картина того, как Сеттариас падает с горы в тёмную пропасть и исчезает в ней.
Он упал, упал…
В груди пекло, как если бы в неё раскалённое железо заливали, слёзы душили, ярость и горе туманили разум. Вспышка боли, когда эльф с силой сжал мои запястья, сменилась ещё большим гневом.
Как он мог?
Как он мог!
— Убийца! Ты убийца! Убийца! — повторяла то и дело, толкая его от себя, насколько получалось в моей ситуации.
Громко закричав, я сделала то, что могла в своей ситуации, резко накренилась вбок. Понимала ли я в этот момент, к чему это может привести? И да, и нет. Скорее действовала на рефлексах. И когда мы оба полетели вниз, испытала лишь облегчение. Никакого страха во мне больше не было. Его вытеснила безграничная боль. И обида. Море обиды. На себя, на этого долбанутого эльфа, на Сеттариаса, на весь этот чёртов мир. Стоило меня в него переносить, если по итогу ничего хорошего это никому не принесло? С другой стороны, если не я, то другая. Возможно более подходящая Сету, более сильная и смелая, которая бы придумала, как всё исправить. Вот только… Разве смерть можно исправить? Нет. Ничего уже не изменить. Как и моё падение. И я сдалась. Прикрыв глаза, я позволила силе притяжения сделать своё дело.
Удар о землю вышел жутко болезненным, весь воздух выбил из лёгких, затем их заполнила какая-то жидкость, пока я медленно опускалась на её дно. Очень странные ощущения, неожиданные, но, возможно, так мозг напоследок защищал мой разум от правды. Где я я лежала на дне скалы с разбитым черепом. Гораздо приятнее было представлять, как я просто тихо тону. Дыхание замерло. Последний стук сердца показался слишком громким в этой тишине. Тьма окончательно укутала в свои объятия.
— Ну же, Лил, давай, дыши, — послышалось вдруг будто издалека. — Дыши, дыши…
Грудь на мгновение сдавило и отпустило, затем опять, к горлу подступила тошнота, и я едва успела перевернуться набок, чтобы не захлебнуться в этом несдержанном позыве. А захлебнуться было чем. Из меня будто тонна воды вышла, прежде чем я смогла наконец сделать полноценный вдох. Он отозвался болезненным сжатием в груди, но с каждым последующим глотком кислорода она ослабевала, пока не осталось лишь ощущение лёгкого жжения.
— Боги, Лил, ты жива, жива! — снова раздалось рядом.
Мозг неохотно оживал, медленно восстанавливая память. Попыталась сфокусировать взгляд на говорящем, но вокруг было слишком темно, чтобы я могла рассмотреть того, кто крепко теперь сжимал меня в своих объятиях, снова и снова повторяя негромкое:
— Жива, жива…
Голос знакомый, но я всё равно не сразу осознала, кому он принадлежал. А когда вспомнила…
— Ты… Ты…
Живой. Сеттариас живой. Как такое возможно? Я ведь видела, в каком состоянии он пребывал, а затем упал с такой огромной высоты.
— Со мной всё в порядке, — отозвался тихонько Сет. — В наличии двух обличий есть свои плюсы, оказывается. Стоило вернуть себе человеческое тело, как все раны зажили. Хотя вряд ли я смогу теперь снова обернуться. По крайней мере не в ближайшие дни — точно. И магических сил во мне сейчас капля. Недостаточно, чтобы отсюда выбраться. Но не волнуйся, уверен, нас скоро найдут. Мой отряд меня не бросит.
Едва ли я в полной мере восприняла его слова, но согласно кивнула. На большее сил пока не было. А когда попыталась сказать ему, оказалось, что горло будто опухло, не давая выдавить из себя ни слова, только одно мычание.
— Тише, тише, всё хорошо, — прошептал Сеттариас, пригладив мои волосы и поцеловав в лоб.
Так и замер, тяжело дыша.
— Я уж думал, всё, не успел, — произнёс он едва слышно. — Прости меня. Я должен был предвидеть такой исход.
Какой к чёрту исход?
Если на дне этих гор был водоём, то значит и тот эльф мог выжить, и нам срочно нужно отсюда выбираться. Всё остальное можно потом обсудить.
— Эльф, — всё же получилось выдавить из себя первое слово, дальше дело уже пошло легче: — Он упал вместе со мной, — добавила относительно легко.