Я принимаю решение.
— Башир, Мельхиор, возьмите с собой Арауна и свяжите перевозку для припасов. Падрейг выдержит больше веса, и это не замедлит его. Нам нужно выдвигаться немедленно.
Они бросаются за работу по моей команде. Идя за ними, прикосновение остановило меня. Я посмотрел вниз на маленькую, окрашенную в красный цвет руку, затем поднимаю её вверх и встречаюсь взглядом с Ланой.
— В город? — спрашивает она.
Я киваю и отстраняюсь. Крушение транспорта определило мой выбор. Мне нужно отвезти Оливию в безопасное место где есть эпис. Другого выбора нет.
Оглянувшись через плечо, моё сердце замирает, когда она поднимается от транспорта на ноги. Она посмотрела на меня и улыбнулась, неуверенно, прежде чем присоединиться к формирующейся очереди, чтобы сложить припасы, которые мы сможем унести.
Когда мы заканчиваем, солнце уже нависло низко над горизонтом. Зависимость от Ланы в передаче приказов самкам не помогло ускорить процесс. Лане задают слишком много вопросов. Мои люди слушают и делают то, что им приказывают, даже не спрашивая зачем.
Наконец мы готовы идти. Две длинные палки с переплетенной между ними кожей образуют перевозку. Араун прикрепил ремни, которые перекинули через плечи Падрейга. Даже разделив припасы между змаями, мы многое оставим после себя, но другого выхода нет. Выжить будет сложно, но если повезет, мы справимся.
— Я не животное, — ворчит Падрейг, когда я прохожу мимо.
— Знаю, — говорю я, останавливаясь лицом к нему.
Он сердится. Он настолько высокий, что мне приходится вытягивать шею, чтобы посмотреть на него. Он расправляет плечи, качает головой, затем фыркает.
— Ладно, — соглашается он.
— Выдвигаемся! — кричу я.
Башир берёт на себя ведущую роль, как и было приказано. Мельхиор отходит далеко влево, держа нас в поле зрения. Это мои глаза и уши, опытные охотники, которые узнают признаки опасности, что даёт нам лучший шанс подготовиться к тому, что может произойти.
Самцы змаев образуют нестройный защитный круг вокруг самок, но это длилось недолго. Люди не могут хорошо передвигаться по песку. У Ланы есть странная на вид обувь, которая позволяют ей легче двигаться, но остальные утопают с каждым новым шагом, с трудом справляясь с передвижением вперёд. Мы движемся со скоростью менее трети той скорости, которую я прикидывал.
Мне не нужно было им указывать. Самцы приближались и помогали самкам, что ускорило процесс, но всё равно медленнее, чем мне хотелось бы. Мы не можем нести и их, и припасы. Лучшее, что мы можем сделать, это предложить им лёгкую помощь, вытаскивая их, когда они погрузятся слишком глубоко, чтобы они могли двигаться самостоятельно.
Оливии приходится тяжелее всего. Её сочные формы и полная грудь заставляют её погружаться глубже всех. Каждый шаг — пытка на её лице. Оставаясь рядом с ней, колонна остальных продвигается всё дальше и дальше вперёд. Она часто разговаривает, и мне хотелось бы знать, что она говорит.
Я не оставлю её. Решимость Оливии ошеломляет. Она тяжело дышит, с её ярко-красного лица капает влага, такие же ярко-рыжие волосы прилипли к голове. И всё же она продолжает двигаться вперёд.
Остановившись, она пьёт воду из контейнера, затем предлагает её мне. Подняв руку, я отказываюсь. Вода будет нашим самым ценным ресурсом в этом путешествии, и она нуждается в ней гораздо больше, чем я.
Солнце двигалось низко над горизонтом и быстро падало вниз. Тени надвигаются, мешая увидеть остальных впереди. Они скоро разобьют лагерь, тогда и догоним. Оливия смотрит вперёд, прикрывает глаза, делает несколько глубоких вдохов, затем наклоняется и продолжает идти.
Когда мы поднимаемся на дюну, огибая большое скальное образование, впереди нас усеяны мерцающие огни. Её руки дрожат, она движется медленнее, но всё ещё продвигается вперёд. Мы уже достаточно близко, я могу помочь лучше. Переложив рюкзак на спину, я обнял её. Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами с открытым ртом, отталкивая меня, но я не позволяю ей остановить меня.
Проведя другой рукой под её талией, я сбиваю её с ног и бросаю в свои объятия. Расправив крылья, я помчался через пустыню в лагерь. Я бы хотел пронести её так всю дорогу, но даже моя сила имеет свои пределы. Она обнимает меня за шею, прижимаясь ближе. По моей чешуе пробегает мягкое покалывание. Этого почти достаточно, чтобы заставить меня задрожать.
Когда мы входим в лагерь, запах готовящегося биво достигает моих ноздрей и вызывает улыбку. Укрытия мы не привезли, но я позаботился об одеялах для самок. Они разложили их вокруг небольших костров. Оливия прижимается к моей груди, говоря что-то быстро, заставляя меня снова пожелать понять, что она говорит. Она борется со мной, поэтому я её ставлю на землю.