Вот мой выход. С этого угла стена пещеры находится всего в паре футов. Я смогу подняться по ней, тогда я смогу либо дотянуться до края ямы, либо прыгнуть и ухватиться за него.
Решение принято, я поворачиваюсь и свешиваю ноги с края. Проверяя Оливию в последний раз, я поворачиваюсь и падаю, хватаясь за край, свешиваюсь всем телом, а затем спрыгиваю на землю.
Приземлившись в трехточечном приседе, я жду, прислушиваясь, чтобы убедиться, что не создал шума. В воздухе разносится тихий шорох, затем наступает тишина.
Мои глаза привыкают к более тусклому свету. Сисмисы покрывают потолок, вцепившись в него. Хорошо, найти то, что мне нужно, не составит труда.
У крылатых существ на протяжении всей жизни вырастают новые зубы взамен старых. Они сбрасывают зубы, как дерево бабоа сбрасывает листья. Выброшенные клыки покрывают землю их гнезда, смешавшись с экскрементами, и всё, что мне нужно сделать, это просеить их навоз, пока не найду достаточно клыков для того, что мне нужно. А теперь мне пора обратно ко входу.
Моя спина и крылья кричат от боли, пока я карабкаюсь по стене. Не обращая внимания на дискомфорт, я подтягиваюсь выше. Почти до входа, ещё немного.
Растягивая пальцы, я едва дотягиваюсь до отверстия, но не могу ухватиться.
Ради этого мне придётся прыгнуть.
Проклятье.
Это будет больно.
Закрыв глаза, я делаю несколько глубоких вдохов, готовясь. Я открываю их и прыгаю, не раздумывая. Мои крылья хотят расправиться, моё тело действует по наитию, и не под моим полным контролем. Я останавливаю их прежде, чем крылья раскрылись полностью, но даже эта попытка оказывается для меня болезненной.
Кончики моих пальцев цепляются за край входа в пещеру. Я вишу, раскачиваюсь взад-вперёд, потом подтягиваюсь.
Моя голова снова поднимается над землёй, и Оливия стоит именно там, где я ей сказал.
Она засияла, увидев меня и помахала рукой.
Земля дрожит под моими руками. Дрожь слабая, ровно настолько, что я это смог заметить.
Страх сжимает мой желудок тугим узлом. Это не может быть землия, ничего хуже сейчас произойти не может.
Карабкаясь, я спешу перелезть через край, но при этом в земле между мной и Оливией образуются трещины.
Странно.
Я смотрю на Оливию как раз вовремя, чтобы увидеть, как под ней разверзлась земля. Её крик прорезает воздух, проникая прямо в мои сердца.
Глава 11
Оливия
Когда его голова поднялась из-под земли, от облегчения у меня ослабли колени. Если бы что-нибудь случилось с Рагнаром, я не знаю, что бы я сделала. Я знаю, что это нечто большее, чем то, насколько я бы влипла, если бы была вынуждена выживать в этой адской дыре в одиночку. Я беспокоюсь о нём.
— Эй, — говорю я, махая рукой.
Он смотрит вниз, копается в рыхлом песке и вытягивается вылезая дальше. Когда он снова поднимает глаза, его выражение лица изменилось. Беспокойство? Страх?
— Что слу… — прежде чем я успеваю закончить предложение, земля у меня под ногами исчезла.
Чувство тошноты сжимает мой живот, пока я лечу в воздухе, кажется, небольшую вечность. Гравитации требуется целая вечность, чтобы сделать своё дело, я как тот койот из древних мультфильмов, когда он падает со скалы.
Я оглядываюсь вокруг, пытаясь найти способ спастись.
Здесь ничего нет.
Время стремительно ускоряется, и я падаю кубарем, кувыркаясь.
От меня отскакивает грязь и мусор. Свет то есть, то исчезает, то снова появляется.
От удара о землю у меня выбивает весь воздух из лёгких. Я не могу вдохнуть. Мои лёгкие отказываются надуваться.
Слёзы текут по моему лицу. Мне больно. Не знаю, насколько плохо, но это не имеет значения, если я не могу дышать!
Дышать!
Задыхаюсь, пытаясь вдохнуть.
Работайте легкие, ну же!
Воздух проникает внезапно, принося долгожданное облегчение.
Концентрация внимания на дыхании сдерживает нарастающую панику.
Я упала.
Очень долго падала. Темно. Почему здесь темно?
Страх сменяется болью. Каждый вдох причиняет боль. Мне требуется ещё несколько минут, чтобы удостовериться, что я не проколола лёгкое. Я думаю, что у меня только ушибы.
— Рагнар? — спрашиваю я.
Я говорю тихо, но всё равно эхо прозвучало в ответ.
Песок и пыль соскальзывают с моего тела. Это занимает некоторое время, но я пытаюсь сесть.
— Рагнар?
Я зову ещё раз.
Что-то щёлкает, затем шипит. Холодный, ледяной страх заставляет мои глаза широко раскрыться, и я сжимаю челюсти в ответ. Я больше чувствую, чем вижу движение в темноте, прямо за пределами моего зрения. У меня по коже пробегают мурашки, а волосы на затылке встают дыбом.