Они оглушены ударом и обмякают в хватке Рагнара. Он роняет одного и кладёт обе руки на другого. Он поворачивает его, и раздается хруст.
Присев, не отрывая глаз от тени, он делает то же самое с другим.
Моё сердце колотится в груди. У меня легкое головокружение. Такое проявление силы разжигает в моей душе пламенную страсть, какой я никогда раньше не чувствовала.
Рагнар выходит из света и движется в тени. Страх окрашивает желание ледяным холодом, пока он снова не появляется на свету.
Стоя на коленях, он берёт моё лицо в свои руки и смотрит мне в глаза.
Наша связь сильнее, чем когда-либо. Я чувствую его заботу и страх за меня.
Касаясь его лица кончиками пальцев, я пытаюсь показать, что со мной все в порядке.
— Спасибо, — говорю я, проводя кончиками пальцев по его щеке, затем по шее и по плечам.
Его губы растянулись в улыбке, и он наклонился ближе, принимая поцелуй.
Огонь горит в моих жилах, желание пульсирует в моём сердце. Его прикосновения прохладны для моей горячей кожи.
Дрожь пробегает по моей спине, когда его поцелуй приносит сладкую свободу. Свободу от страха, беспокойства и открывают врата к желанию.
Мои руки скользят по его груди, твёрдые мышцы напрягаются, пока он держится за наш поцелуй. Когда мои руки скользят вверх по его плечам, я касаюсь чего-то влажного, прерывая момент.
— Ты ранен! — восклицаю я, отстраняясь от поцелуя.
Он качает головой, как будто понял, затем наклоняется для ещё одного поцелуя.
— Нет! — говорю я, качая головой. — Тебе больно, дай мне посмотреть.
Игнорируя меня или не понимая, он снова наклоняется, но я отталкиваю его.
— Я серьезно, ты ранен, — говорю я, опускаясь на колени.
У меня сильно болела спина и попа. Я уверена, что ничего не сломалось, но мне кажется, что мои ушибы это всё же только ушибы. Они ничто по сравнению с Рагнаром. Держа его за плечи, чтобы он оставался на месте, я встаю и захожу за его спину.
Вид его спины заставляет меня ахнуть.
— О, Рагнар, — говорю я со слезами на глазах.
Кровь сочится из десятков ран, вновь открытых в его борьбе за спасение моей жизни. Меня почти охватывает беспомощность. У меня нет ни воды, ни возможности позаботиться о нём.
Он пожимает плечами и поворачивается ко мне лицом. Слеза скатилась по моей щеке, и он вытер её большим пальцем. Я пытаюсь отвести взгляд, смущаясь своих слёз и неспособностью помочь. Он кладёт руку мне под подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза.
Он улыбается, смывая все мои опасения. Моя рука приближается к его лицу, и он накрывает её своей. Повернув голову, он целует кончики моих пальцев.
Это прекрасный, идеальный момент, который длился не знаю сколько времени. Время не имеет значения, пока я с ним.
Его рука, лежащая на моей, дрожит. Небольшая дрожь, почти незаметная, за исключением того, что его глаза начали закатываться, веки затрепетали, а затем он рухнул на землю.
Глава 12
Рагнар
Глубокая, пульсирующая боль пронзает мой разум, когда приходит осознание.
— Оливия! — реву я, вскакивая на ноги.
Будь проклята боль, где она! Повернувшись, она бросается мне в руки, прежде чем я успеваю завершить движение. Её мягкая грудь прижимается к моей груди, её руки обнимают меня, её тело прижимается к моему. Когда я обнимаю её, прилив страха за её безопасность отступает, позволяя боли вернуться.
Её голова откидывается назад, её мягкие глаза встречаются с моими. Её сердце бьётся у меня в груди, успокаивая и расслабляя.
Я не знаю, как долго я был без сознания. Потеря крови, должно быть, одолела меня. Мёртвые гастеры лежат кучей за пределами круга луча света из дыры, куда она упала.
Она в порядке. Наблюдав за её падением, я никогда в жизни не боялся так сильно. Я бежал за ней, но знал, что не смог бы добраться до неё вовремя. Это был один из самых ужасных опытов, которые у меня когда-либо были.
Мы обнимаем друг друга какое-то время.
До того момента, как я совсем устал. Мне нужно несколько дней, чтобы вылечиться даже с пастой. Моя неспособность использовать крылья опасна и затруднит дальнейшее путешествие.
Осматривая пещеру, в которую она упала, я решаю, что это хорошее место, чтобы скоротать время.
Гастеры, построившие себе гнездо, мертвы, что также означает наличие мяса и кожи. Если они жили здесь, то должен быть и выход.
Подойдя к стенам пещеры, я провожу по ним рукой. Они гладкие и округлые, безопасное место. Мы останемся здесь, пока я не вылечусь. Как мне теперь сказать это Оливии?