«Почему ты не заходишь? Что происходит?»
В глубине моего сознания формируется крошечное сомнение, пробирающееся сквозь него.
Неужели он не хочет меня?
Нет, этого не может быть.
Но… Я не такая красивая, не такая подтянутая.
Все старые сомнения были здесь, ожидая за стеной уверенности, которую я построила вместе с ним. Они готовы вернуть меня в трясину.
Внешняя дверь закрывается, и Лейдон касается панели внутри шлюза, открывая внутреннюю дверь.
— Выглядит плохо, — шепчет Делайла.
— Ага.
Тяжело сглотнув, я отрываю взгляд от Рагнара, изо всех сил стараясь не заплакать. Я не знаю, что происходит, но это не может быть так плохо, как появившиеся сомнения в моей голове. Этого не может быть.
Лейдон выходит и подходит к Розалинде.
— Ты уладил свои разногласия с кланом? — спрашивает она.
— У них есть требование, — говорит Лейдон.
— Что за требование? — спрашивает Розалинда, её глаза сужаются.
— У клана есть набор законов, которые они называют Указами. Они не будут селиться с теми, кто не желает следовать их указам, — говорит Лейдон.
— А что это за указы? — спрашивает Розалинда.
— Во-первых, я сам. Во-вторых, вместе мы сильнее. В-третьих, важно выживание группы.
— Хорошо, — говорит Розалинда, затем качает головой. — Какое это имеет отношение к нам?
— Лана дала им понять, что в городе есть те, кто не принимает змаев. Это было видно по действиям того, кто сломал дверь.
— Можем ли мы получить перевод на общий, Розалинда? — Гершом вмешивается.
— Подожди, — лает она. — Чего они хотят? — спрашивает она Лейдона.
— Они хотят Гершома, — говорит он.
— Или? — спрашивает Розалинда.
— Или что? — Лейдон отвечает.
— Верно. Или что? — спрашивает она снова.
— Если мы не отдадим им Гершома для суда и совершения правосудия, они не переселятся в город.
— Понятно, — говорит Розалинда.
Вот почему остальные остались снаружи. Я посмотрела за плечо, там ждёт Рагнар, отказываясь войти. Гордый, сильный и преданный.
— Розалинда, это смешно. Я хочу знать, о чём идёт речь, — говорит Гершом, небольшая группа с ним леречет свою поддержку.
— Нам следует обсудить это наедине, — говорит Розалинда Лейдону. — Собираем совет, — говорит она на общем, — через тридцать минут. Тогда я передам сообщение.
— Интересно, что за сообщение, — говорит Делайла.
— Клан хочет Гершома, — шепчу я.
— Ты шутишь, подожди, откуда ты знаешь?
— Теперь я могу говорить на языке змаев.
— Ни хрена себе! — восклицает она.
— Да, точно, — говорю я, от беспокойства у меня в желудке сжимается тугой узел.
— Ты идёшь? — спрашивает Калиста.
— А? — спрашиваю я, подпрыгивая, когда она ко мне обратилась.
— Вы идёте? — она повторяет. — Вам обеим следует присутствовать на заседании Совета.
— Мы? Мы не участвуем в этом, — отвечаю я.
— Конечно участвуете, — говорит Калиста. — Ты заинтересована в этом не меньше, чем кто-либо другой. Твой мужчина снаружи, твой голос тоже имеет значение.
Посмотрев в глаза Делайле, мы обе кивнули Калисте.
— Хорошо, куда идти?
***
Розалинда сидит во главе большого стола. Мы с Делайлой сидим справа, то есть на стороне тех, кто не ценит Гершома. Гершом и его сторонники сидят напротив.
— Вот чего они хотят, — говорит Розалинда, только что передав требования клана.
— Смешно, — говорит Гершом. — Я не имел к этому никакого отношения.
— Ситуация ясна, — говорит Розалинда, говоря как на общем, так и на змае, чтобы убедиться, что все её понимают. — Они хотят его.
— Зачем нам что-то им давать? Мы им нужны, а они нам не нужны! — говорит Гершом.
— Так ли это? — спрашивает Розалинда, переведя его слова для змая. — У них есть охотники, наши запасы продовольствия опасно малы. У них есть мастера. Мы не знаем, сколько выживших из другой части корабля тоже могли остаться с ними, — замечает Розалинда.
Что мне делать? Я должна задаться вопросом сама. Остаться в городе было бы неплохо, но смогу ли я обойтись без Рагнара? Будет ли у меня выбор?
— Ба, да пусть проваливают, — говорит Гершом. — Если мы сейчас уступим их требованиям, что это скажет о нас? Я думал, Лейдон заявил, что этот город принадлежит ему, а не кому-либо другому. Он собирается позволить чужим змаям указывать ему, что делать?