– Рун, – позвала Лала сквозь сон грустно.
Он вздохнул. Всё ищет его, похоже.
– Лала, – очень тихо позвал он её в ответ ласково.
Она будто услышала, личико её просветлело, озарилось лёгкой улыбкой. А потом опять погрустнело. Он не выдержал, поднялся, сел рядом с ней, положил ей руку на плечико. Она сейчас же разулыбалась счастливо. И открыла глазки. Лежала, взирая на него, и сияла.
– Прости, красавица, разбудил тебя, – повинился он добродушно.
– Наконец-то нашла, – сообщила она, довольная.
– Я так и понял, – отозвался он весело.
– Как же хорошо было спать в лесу, ты не представляешь, – она вдруг заметила цветы на его лежанке. – Ой, а что это там у тебя, Рун?
– Цветочки, – похвалился он.
– Это мне?
– Ага. Сходил нарвал с утра, – он быстро повернулся, взял букет и протянул ей. – Прими его, как дар моей любви, невеста дорогая.
Лала мгновенно села.
– Да ты же мой хороший! – расцвела она безмерным счастьем. – Спасибо, Рун! Какие красивые! И необычные. А пахнут!
Глядя на неё, Рун осознал, что этот подарок стоил в сто крат затраченного на поход за ним времени. Вроде бы такая мелочь. А ей бесконечно приятно. Она встала, прижимая букет к себе. А сама так и светится, так и светится вся. Радуется.
– Рун, спасибо большое! Куда бы их поставить? Кадушечку бы махонькую. С водичкой.
– Сейчас, – он быстро вышел в заднюю комнату, взял там кадушку, плеснул в неё воды. Вернулся, поставил на стол. – Вот.
Лала погрузила букет в кадушку, стлала поправлять, чтобы распределить цветы ровно. Напевала при этом свою обычную незатейливую мелодию: «ла-лала-лала, ла-лала-лала», что-то очень детское и невинное, но почему-то Руну всегда эти звуки были словно бальзам на сердце. Настолько милое. Не передать словами. Лала добилась от букета, чего хотела, подлетела к Руну, обняла его.
– Наконец-то соизволила прижаться, – буркнул он с юмором. – А то из-за цветов и жених не нужен.
– Очень нужен, – возразила она, сияя. – Мне ещё кавалеры не дарили цветочков. Это мой первый букет. Спасибо, Рун.
– Я тебе цветок дарил в лесу, – напомнил он.
– Ну да. Но тогда мы только познакомились. Ты не был мой кавалер. Мой жених. Это был просто небольшой галантный дар. Это другое.
Она так и источала тепло и нежность.
– Ну слава богу, хоть угодил, – улыбнулся Рун.
– Очень угодил, заинька. Я думала, ты забыл, что обещал их.
– Нет. Немного непонятно, почему они столь много радости тебе доставляют. Но это неважно. Важно, что доставляют.
– Какие вы, мужчины, всё же странные, – подивилась Лала. – Как можно не понимать таких простых вещей? Любой девице они ясны с рождения практически.
– Ты хочешь, чтоб я был девицей? – усмехнулся он.
– Нет, – засмеялась Лала.
– Вот и славно. Между прочим, я сегодня спал без рубахи. А ты даже не видала меня полураздетого. Эх ты! Соня, – постыдил он её.
– Как жаль, что я такое проспала, – озорно посетовала она. – А то б разволновалась. И замуж захотела.
– Могу сейчас снять.
– Не надо.
Наступила тишина. Они стояли, наслаждаясь моментом.
– Какой хороший сегодня день, – произнесла Лала счастливо. – И букет, и в замок вдвоём поедем. Как замечательно!
– Немного страшно, – признался Рун. – Бабуля, вон, гордится мной, что я буду гость барона. А мне не по себе.
Лала посмотрела на него по-доброму:
– Рун, ты не переживай ни о чём. Главное, мы будем вместе. Всё остальное не имеет значения.
– Пожалуй так, любимая, – согласился он.
***
Карета в сопровождении четырёх рыцарей неторопливо катила по сельской дороге. Небо было всё в тучах, накрапывал мелкий дождик. Внутри кареты сидели Лала и Рун, напротив них сэр Амбадосса, герольд барона. Лала держала Руна за руку, прижавшись к нему плечиком, личико было довольное-довольное, полное радости и светлых ожиданий. Она улыбалась, сэр Амбадосса, глядя на неё, не мог сдержать улыбки. Один Рун был серьёзен – потому что сидел подле Лалы, а не напротив, и соответственно не мог лицезреть её счастье, столь заразительное. Сэр Амбадосса вздохнул.