– И что теперь? – тихо спросил он.
Лала утёрла слёзки ладошками.
– Не знаю, Рун. Видимо я помочь не смогу. Раз тут неупокоенный дух. Даже искать эти денежки грешно. Ежели он против. Они же ему принадлежат. Можно попробовать было бы уговорить его. Духа этого. Или узнать, почему он не хочет денежки вернуть семье своей. Но я боюсь привидений. К тому же это надо идти ночью на кладбище, на могилку к нему. К дедушке-мельнику. Я ни в жизнь не пойду туда ночью. Я там умру со страху. Феи не ходят ночами по кладбищам.
– А я могу сходить с ним поговорить как-то? Я бы один сходил, – предложил Рун. – Если это без магии можно сделать, поговорить просто, я бы сходил.
– А ты не побоишься? – неуверенно посмотрела на него Лала. – Призраки это страшно.
– Стерплю как-нибудь, – пожал плечами Рун. – Или он может мне причинить какой-то вред?
– Ах, Рун, я не знаю, феи не очень связаны с потусторонним миром. Он уже обижал кого-нибудь у вас? Или пугал?
– Нет. У нас даже никто не в курсе, что он… духом стал. Мельник. Уж больше года как помер.
– Тогда он видимо не злой, – вздохнула Лала. – А раз так, вряд ли он станет вредить. Но всё же это жутко.
– А что делать-то надо? На кладбище, когда придёшь?
– Самое простое, Рун, просто попросить. На его могилке. Сказать, так мол и так, ваша семья клад хочет ваш отыскать, не мешайте нам пожалуйста найти его. Объяснить, что для них ищем, не для себя.
– И всё? – подивился Рун.
– Да. Но мало надежды, что поможет. Лучше всего его призвать. Чтоб он прям появился пред тобой. И спросить, где он клад зарыл. Тогда и искать не придётся.
– А как его призвать?
– Магией, Рун.
– Выходит, это я не смогу.
– Быть может я в силах временно наделить тебя магическим даром.
– Ну, значит, решено, ночью схожу на кладбище. Получится, призову дух мельника да порасспрошу. Не получится, просто выскажу над его могилой просьбу, чтоб не мешал нам.
– Рун, тебе не надо доказывать мне свою смелость, – попросила Лала мягко. – Я итак знаю, что ты смелый. Ты в лесу один гулял, зверей не боясь. Не ходи, милый, не надо. Мало шансов, что поможет.
– Лала, дело не в смелости, – поведал Рун чистосердечно. – Ты столько магии истратила, мы искали долго. Всё зазря что ли? Теперь уж странно будет отступить. Проверим последний путь к кладу. А там уж и отступим, коли не выйдет.
– Ну ладно, – сдалась Лала.
Гномик повернулся к ним:
– Найдите пожалуйста эти деньги. Если вы их найдёте, значит я жил не зря. Помог вам. Про дух, вот, рассказал.
Физиономия у него была умиротворённой, и кажется даже счастливой, но всё же с грустинкой в глазках. Лала одарила его тёплым взглядом.
– Мы постараемся. Очень, – по-доброму заверила она.
– Ты же моя мама, да? – спросил вдруг её гномик с какими-то особенно душевными чувствами.
– Я твой создатель, – ответила Лала ласково. – Наверное это почти одно и то же. Пожалуй что да, мама.
– А это мой папаша что ли? – кивнул гномик на Руна с сомнением.
– Он мне помогал. Мы вместе тебя создавали. Без него я бы не смогла вдохнуть в тебя жизнь, – подтвердила Лала. – Твой папа, да. Он хороший. И добрый. И смелый. У тебя замечательный папа.
– Понятно, – проговорил гномик успокоено. – А как меня звать?
– Да ты так торопился найти клад, что мы и не успели тебя наречь, малыш, – извиняющимся тоном сказала Лала. – Давай назовём тебя… Тано.
Гномик призадумался на мгновенье.
– Хм… Мне нравится. Красивое имя, – искренне произнёс он. – Мама, папа, вы побудете со мной? Не бросайте меня. Не хочу умереть в одиночестве.
В его словах слышались одновременно надежда и смирение.
– Ни за что не бросим, – дрогнувшим голоском пообещала Лала. – Хочешь, я тебя на ручки возьму?
– Хочу, – молвил Тано.
Лала подставила ему ладошку, дождалась, пока он заберётся, поднесла руку к себе, прижала к груди, чтоб легче было держать ровно.
– Мам, ты прости меня, – посмотрел на неё Тано с раскаянием.
– За что, милый?
– За то, что под юбку заглядывал. Да гадости говорил. Ну, про трусики. Я тогда только родился. Несколько минут от роду. Молодой был, циничный, казалось это забавным. Не понимал многого. И на деньгах был зациклен. Ни о чём не думал кроме них. Не осознавал, что ты мне мама. Сейчас, оглядываясь на всё с высоты прожитых минут, сожалею.
– Да ничего, я не срежусь на тебя, малыш, – улыбнулась Лала.
– Спасибо.
Тано сел на край ладошки, стал беспечно побалтывать ножками, глядя на тот берег.