– Дух дедушки мельника Оруга, если ты здесь и слышишь меня, проявись передо мной.
Ничего не произошло. Рун ждал, терзаемый сразу двумя прямо противоположными надеждами – что получится, и что не получится, а заодно мыслью, нужно ли пробовать повторно, если не получится. Решил, надо пытаться, а то стыдно будет перед Лалой. И она расстроится, коли волшебство её не сработает. Уже было собрался ещё раз произнести те же слова. Как вдруг почувствовал, будто кто-то есть позади него совсем рядом, шагах в нескольких, а по спине у него повеяло могильным холодком. Он с искажённым от страха лицом медленно повернулся, мечтая никого не увидеть. Но мечтам его не суждено было сбыться. Дух дедушки-мельника, полупрозрачный, сияющий синим светом, в похоронных одежах, взирал на него равнодушно холодным взглядом, паря над землёй, почти касаясь её ногами.
– Кто смеет нарушать мой покой?! – грозно провещал дух заунывным голосом.
Руна прошиб холодный пот, ноги сделались ватными и мгновенно пересохло во рту. Первой его мыслью было убежать, но тело предательски оцепенело.
– Э… э… это я, – проговорил он, заикаясь.
– Кто «я»? – всё так же заунывно растягивая слова, требовательно поинтересовался дух.
– Р… Рун.
Дух подлетел к нему вплотную, вгляделся пристально.
– Эй, парень, ты что, обделался? – совершенно спокойно и даже участливо спросил он вдруг без всяких заунывных интонаций.
– Н… нет. Но почти, – ответил Рун с трудом.
– Пошутил я, не бойся, – очень мирно сказал дух. – Забавно просто, не удержался. Уж так вы боитесь мёртвых. Извини. Кто ты такой-то хоть? Лицо вроде знакомое. И имя. А не пойму никак.
– Я Р… Рун. На краю деревни живу. С бабулей. Ида её звать, – напомнил Рун, пытаясь хоть сколько-то взять себя в руки. Пот по его спине так и тёк.
– А, точно, – обрадовано кивнул призрак. – Забывать уже стал. Лица некоторые. Да и подрос ты с моей смерти. Это ты меня пробудил?
– Ну… да, – подтвердил Рун неуверенно.
– Хм. Тебя дураком считали все. Вроде. А ты вон на что способен оказывается, – подивился дух.
– Да это просто дар магический. Временный. Это не моё волшебство. Дали. На одну ночь.
– И зачем ты меня пробудил, если не секрет?
– Семья ваша хочет клад найти. Что вы зарыли, – поведал Рун. – А не выходит. Даже с помощью магии. Решили, ваш дух… вы не упокоились, и мешаете отыскать.
– Надо же! – одобрительно произнёс дух. – Упорные. Всё ищут, не сдаются. Даже меня нашли как пробудить. Уважаю. Да ты присядь что ли. Хоть на могилку мою. А то бледный такой, как бы не упал ненароком.
Рун послушался, медленно, чтобы не потерять равновесие из-за плохо повинующегося тела, опустился на могильный холмик. Дух мельника сел рядом.
– Знаешь, почему я не обрёл покой? – с грустью промолвил он.
Рун отрицательно покачал головой.
– Как раз из-за денег этих проклятых.
– А эти деньги что, прокляты? – испуганно посмотрел на него Рун.
– Нет, я проклят из-за них. Ну, как бы проклят. Упокоиться не могу. Поэтому они считай как проклятье для меня. Тяжело быть неупокоенным. Дел никаких нет, и всё время точно в полудрёме. Ни одной мысли в голове. Просто маешься, и всё. День изо дня, ночь из ночи. Месяц из месяца. И всё на этом кладбище, тянет к своему праху. Мёртвому нечего делать на земле. Покоя хочется. Безумно. Это натуральный ад. Мучение. Тягучее и бесконечное.
Он вздохнул.
– Сейчас, пробужденному, всё полегче, нет такой маяты, особенно когда рядом кто-то и можно поговорить. Ты надолго меня пробудил? Это временно?
– До первых петухов, – извиняющимся тоном сообщил Рун. – Если не развеивать.
– Не развеивай, ладно, Рун? – с тоской попросил дух старого мельника. – Отдохну хоть от маяты.
– Ладно, – пообещал Рун.
– Ты добрый малый, – благодарно заметил дух. – Так чего же ты от меня хочешь, молодой человек?
– Чтоб деньги не мешали найти. Ну и если можно, помочь вам упокоиться. Если есть способ.