сложно вытащить. Но человеку хоть верёвку кинуть можно. А здесь как? Или магией, или никак. Прости, я не знаю, чем помочь. – Я тоже, Рун, пока не знаю, что придумать, – призналась Лала с растерянностью. – Там ничего нет. Были бы деревца, я бы может смогла попросить их, чтобы веточками его оплели и вытянули. Превратить его во что-то махонькое и лёгонькое не получится, волшебство уменьшает вниз, он окажется там, где его ножки, под грязью. И погибнет. А ничего кроме этого на ум не приходит. – А в человека нельзя его превратить? – предложил Рун. – На время. Так хоть руки будут. – Нет, мой хороший, этого я не могу сейчас, – покачала головой Лала. – Я не всё могу и не всегда. Какие возможности я не чувствую, я их и не могу. Хоть что ты замысли, я это не смогу, меня должно саму осенить. Осеняет всегда по причине. Потому что в этот момент ты это можешь. Так магия фей устроена. – То есть мне и предлагать что-то бессмысленно? – осведомился он. – Только то, что ты сам способен сделать. Но чем более всего способен сделать ты, тем больше будет способов помочь тебе у меня. Например, если ты сможешь попытаться вытащить его силой, я возможно смогу временно увеличить твою силу. – Я к нему не доберусь, и я сам завязну, коли начну его силой тянуть, – выразил свои сомнения Рун. – Я это для примера сказала, суженый мой, – пояснила Лала. – Я этого сейчас тоже не могу. Просто если бы ты попытался его вытащить силой, то может я бы почувствовала, как тебе помочь. – Ясно, – Рун почесал затылок. – В принципе я твою фейскую природу не раз уж обманывал. Нам надо быть вместе около кабанчика. Как мне кажется. Когда я рядом, у тебя колдовство легче получается. Может и я увижу его вблизи, что-нибудь соображу, как его спасать. Я могу попытаться до него добраться, Лала. Но не факт, что выйдет. Если я пойму, что слишком рискованно, то ворочусь. Не обижайся. Я не готов расстаться с жизнью ради незнакомого мне кабанчика. Личико Лалы приняло совсем удручённое выражение. – Не надо, Рун, подвергать себя опасности, – с грустью проговорила она. – Давай подождём. Вдруг меня осенит. – Давай я всё же посмотрю, можно ли пройти, – твердо возразил Рун. – Мало ли. Я могу и ошибаться, что там прям топь. Окажется непроходимо или слишком рискованно, то ворочусь. – Хорошо, любимый, – оставалось лишь согласиться Лале. – Я тогда полечу к нему пока, водички ему принесу, попою, приободрю немножко, а потом сразу к тебе, буду за тобой приглядывать. – А ты там не завязнешь? – обеспокоился Рун. – Нет, котик, не завязну, – уверенно ответила Лала. – Я могу делаться лёгкой, ты же знаешь. Когда я лёгкая, не провалюсь никак. – Ладно, – кивнул он. Лала полетела к кабанчику. Рун поправил сумку на плече, чтобы не болталась, и, проверяя палкой путь перед собой, осторожно отправился следом. Вот когда он осознал, что у всего имеются недостатки. Феи слишком добрые. Ну кто бы стал рисковать жизнью, своей и своего кавалера, ради дикой свиньи? Ни один человек не стал бы ни за что. Если только в голод, чтобы добыть и съесть. Но феи не могут иначе. Не могут просто пролететь мимо, если какая-то зверюшка в беде. Потому что добрые. Иди Рун на подвиг ради хрюшки. Вообще-то конечно ради девушки. Ведь коли кабанчику не помочь, она будет переживать, или даже горевать. Искренне будет горевать. Рун разулыбался от этих мыслей. Ну такое она милое существо. Слов нет. Тут его нога просела куда-то вниз, благо всего чуть-чуть, но всё же неожиданно. После чего он сразу пришёл к выводу, что мечтательность о девушке не самая разумная вещь на болоте. Когда Лала вернулась к нему, он продвинулся к кабанчику примерно на треть пути. – Попоила, – сообщила она. – Жадно так глотал водичку. Травки ему немного принесла, он покушал. Только он стал шевелиться, и ещё глубже увяз. Я его попросила не шевелиться больше. Послушался. Не знаю, надолго ли. Он боится. – Хоть бы обняла что ли, – с деланным упрёком буркнул Рун, полушутливо укоряя её. – А то о своём кабанчике лишь печётся, а на жениха ноль внимания. – Ты правда хочешь тут обняться, Рун? – немножко повеселев, неуверенно посмотрела на него Лала. – Хочу, – подтвердил он чистосердечно не без доли юмора. – Вдруг утопну. Так хоть не будет сожалений. Что не успел обнять напоследок. Она тут же припорхнула к нему вплотную, опустилась на ножки, он прижал её к себе. Она вздохнула счастливо. Оба ненадолго словно забыли обо всём. Стояли, чувствуя тепло друг друга. Личико Лалы сделалось довольным-довольным. Радостью невинной наполненным. – Ты сейчас какой-то особенно трепетный, – тихим голоском ласково заметила она, сияя. – Это очень приятно. – Ну дак, – усмехнулся Рун. – Когда смерть неподалёку, чувства обостряются. Больше ценить начинаешь всё. Не хочу тебя потерять. – Мой герой, – с нежностью сказала Лала. – Ну, вообще-то я свинкин герой, ради неё на подвиги иду, – весело поправил её он. Лала рассмеялась добрым светлым смехом. Вдруг её глазки сверкнули воодушевлением. – Ох, Рун, кажется я знаю, как тебе помочь магией, – произнесла она обрадовано. – И как? – заинтересовался он. Она осторожно отстранилась, чуть пошатнувшись, взмахнула ручкой, и сейчас же окружающий пейзаж между ними и кабанчиком изменился. Во многих местах трава и мхи стали вдруг ярко алыми. Где-то алых пятен было всего ничего, где-то красиво алели целые полянки. – Что это? – с удивлением вымолвил Рун. – Где видишь алый цвет, ступай туда, мой хороший, там надёжно, не провалишься, – поведала Лала, так и продолжая лучезарно светиться. – Вот это да! – оценил он удобство её волшебства. Но всё же испытывал небольшие сомнения, поэтому добавил: – Ты уверена? Лала кивнула: – Ты аккуратно ступай, Рун, не прыгай. А так да, уверена. Она воспарила, как бы приглашая его идти. Рун сделал шаг, другой, с интересом оглядывая красную растительность под ногами. – Всё же, Лала, к твоей магии нельзя привыкнуть, – с чувством признался он. – Ты хоть понимаешь, насколько это удобно?! Никто бы не утоп в болоте никогда. И ходили бы через него в несколько раз быстрее. – Я рада, любовь моя, что тебе так по сердцу пришлось моё маленькое колдовство, – добродушно улыбнулась Лала. – Ну, пошли к твоему кабанчику, – проговорил он. – Кажется это всё же можно сделать. Алый путь к кабанчику пролегал не по прямой, а зигзагом влево, но главное, что пролегал. Рун поначалу несколько осторожничал, однако чуть погодя решил полностью довериться Лале. Зашагал достаточно споро. Несколько минут, и вот он, застрявший свин, в двух шагах. Ближе двух шагов к нему алого цвета не было. Рун внимательно осмотрел животное и место вокруг него. Застрял свин основательно, провалился по грудь, не самая крупная особь, но и не поросёнок, всё равно весит поболее взрослого мужчины. Подойти к нему вплотную нельзя, вытащить одному человеку нереально. А начнёт чушка шевелиться, пытаясь объединить свои усилия по высвобождению с твоими, вероятнее всего завязнет лишь ещё сильнее. Рун попробовал палкой почву перед собой. И сразу понял, что алая травка отсутствует там не зря. Не подойти. – Ну, что будем делать? – обернулся он к Лале с весёлой физиономией. – Снова обниматься? Ничем другим я тут помочь не могу. – Рун, чтобы объятья помогли, ты должен обнимать меня от чистого сердца, а не ради того, чтобы меня осенило. Должен согреть меня. Лишь тогда это возможно пробудит что-то во мне, вдохновит, – в голоске Лалы слышались нотки сожаления. – Глупенькая, – рассмеялся Рун. – Думаешь, я хочу обнять тебя из-за свина? Я люблю тебя, Лала. Мне хочется обнять тебя. Привык уже как-то, знаешь ли. Уж сам не могу долго без этого. Жду не дождусь, когда мы наконец до дурацкого озера дойдём. Вот уж где отведу душу. Лала разулыбалась тепло. – Не везёт тебе, Рун, – произнесла она с деланным сочувствием. – Кажется я и без объятий придумала, как спасти кабанчика. – И что, даже не обнимешь жениха? – подивился он тоном, полным шутливого осуждения, словно стыдя её. – Спасём, тогда и обниму, – иронично заявила Лала. – Жестокая, – покачал Рун головой. – И что ты придумала? – У тебя же есть верёвочка, Рун. Дай мне её, – попросила Лала. Рун быстро достал из сумки верёвку, протянул ей. Лала подлетела к кабанчику, зависла около его мордочки. – Скоро мы тебя вытащим, мой славный, – обратилась она к нему ласково. – Не переживай и ничего не бойся. Тебя сейчас верёвочка обвяжет. Свин жалостливо хрюкнул. Лала вернулась к Руну, бросила один конец верёвки в сторону кабанчика, взмахнула ручкой, вокруг её пальчиков на мгновение появилось синее сияние. Тут же конец верёвки ожил, быстро пополз к кабанчику, точно змея, и вдруг поднырнул под него, уйдя под землю. Рун с открытым ртом наблюдал за происходящим. Какое-то время верёвка всё так же двигалась вглубь земли, будто кто-то тянул её туда. Неожиданно её конец появился с обратной стороны животного, обогнул оное по спине, и сам завязался вокруг в узел. Теперь кабанчик был обвязан верёвкой. Лала подала другой её конец Руну. Его лицо выражало полное недоумение. – Полагаешь, я его вытащу? – спросил он озадаченно, словно взывая к её здравомыслию. – Лала, он весит больше меня. – Это ещё не всё моё колдовство, милый, – улыбнулась она. – Схватись пожалуйста за верёвочку покрепче, и уж не отпускай, что бы ни произошло, хорошо? Я сейчас наложу на кабанчика чары, так что он станет принадлежать как бы небушку, а не земле. Небо легонько потянет его к себе, он поднимется в воздух, тут ты его за веревочку и оттащишь к лесу. –