Подойдёшь к небольшой речушке, раз, и она уже на том бережку, и ждёт, пока он переберётся, усевшись в эффектной позе, порой принимаясь расчёсывать волосы. Подойдёшь к овражку, раз, и она уж на той стороне, общается со зверюшками, а сама так и поглядывает на него приветливо. А переберётся он, тут и попросится в объятья, даруя тепло душе и чистоту одежде, коли та испачкалась в процессе лазания по откосам. Даже запах пота полностью устраняла её магия. Натурально словно только что помылся. Вроде бы и жарко, и приходится прикладывать серьёзные усилия для преодоления сложных участков пути. А ты постоянно ощущаешь лишь свежесть от надетых на тебя вещей. Удивительно это всё. – Не тяжело тебе от зноя, красавица моя? – участливо осведомился Рун чуть виноватым тоном, заметив, что Лала стала несколько молчаливее. – Немножко тяжело, – пожаловалась она добродушно. – Но ничего, мой котик. В лесу замечательно. Хорошо очень. Тенёк. В наших краях жаркие деньки не редкость. Привычно. – А ты не можешь охладиться магией? А то колдуй. Разумеется без штрафов, – предложил он. – Спасибо, мой славный, – благодарно улыбнулась Лала. – Но я такого не умею. Некоторые феи способны в домах делать прохладу. Но на улице, это надо погоду менять. А менять погоду ради себя одной эгоистично. Феи так не поступают. Ну и я в любом случае этого сейчас не могу. – Жаль, – посетовал он. – Мне даже и штрафов не надо. Хочется, чтобы тебе хорошо было. – Мне хорошо, мой милый рыцарь, – разулыбалась Лала. – С самой ночечки и до сих пор. Очень уж приятная выдалась ночечка. Так сладко спалось. – Ну, я рад, – весело посмотрел на неё Рун. – Мне тоже было приятно ночью, к твоему сведенью. – Да я даже и не сомневаюсь в этом, заинька, – поведала Лала иронично. – На озерцо бы скорее. Когда жарко, феи любят купаться. Вот там и охладимся. – К вечеру дойдём, наверное, – кивнул он. – Я, Рун только не знаю, – произнесла она вдруг неуверенно. – Что не знаешь, солнышко моё? – Ну вот что ты предложил. Купаться вместе одетыми. И обниматься в водичке. Не знаю, правильно ли это или нет. Всё думаю об этом, думаю. Мне этого очень хочется. Но я не знаю. Уж очень это романтично. Может с перебором. – А романтично может быть с перебором? – слегка озадачился Рун. – Может, – серьёзно ответила Лала. – Вот например поцелуй. Это романтично? Да. Но это только для истинно влюблённых подходит. А для дружеской любви перебор. Бесстыдством станет. – Ну, здесь-то точно нет бесстыдства, – пожал плечами Рун. – Мы же одетыми будем. Обниматься, кажется, не бесстыдство для нас. Не пойму, о чём ты, милая. И почему обниматься в воде так особенно романтично? Что аж с перебором. Просто объятья, как и всегда. – Ну как этого можно не понимать? – искренне удивилась Лала. – Вот представь, Рун, выйду я когда-нибудь замуж. А у меня может даже и с мужем никогда не будет ничего такого. Чтобы мы вдвоём были там, где более вокруг на много вёрст никого-никого, только он и я, и мы вместе купались, а потом мокренькими, стоя прямо в водичке, обнимались бы. Это очень романтично. Очень-очень, Рун. У меня аж в животике холодеет, как представлю. – Но ты бы этого хотела? Со мной? Коли не сомневалась бы, что нет бесстыдства? – Конечно! – горячо подтвердила она. – Очень! Даже мечтаю об этом. Но мне страшно. Уж очень это романтично. Не знаю, подходит ли это для наших отношений. – Ну, решать тебе так или иначе, – заметил Рун. – Я только могу сказать своё мнение. Бесстыдства я тут не вижу никакого. Мы будем одетыми, и мы будем обниматься. Как всегда. Ночью в обнимку спать не бесстыдство, а стоя в воде бесстыдство? Это странно, по правде говоря, так считать. Ты пойми, Лала, у нас такого тоже может и не будет впоследствии. Шанса на это. Кто знает. Раз тебе этого так хочется, вдруг позже жалеть будешь, что не насмелилась? Лала призадумалась. – Наверное ты прав, Рун, – вздохнула она. – Вспоминать с сожалением не хотелось бы потом всю жизнь. Обидно будет. Я в общем-то тоже совсем не уверена, что тут есть дурное. Может быть его вовсе и нет. – Ты вот ещё что учти, любимая, – добавил Рун. – В жару проводить время в воде приятнее, чем на берегу. А мы станем сидеть и бояться в неё зайти только потому, что вдруг это чрезмерно романтично? Это будет грустно. А коли мы пойдём купаться, это же не одну минуту займёт. И не две. Вот захочется тебе в объятья, а ты примешься терпеть, пока выйдем мы, пока обсохнем? Много ли радости будет тогда вообще от этих трёх дней на озере? Их смысл как раз в объятьях, по-моему. В любой момент, как захочется тебе. Или мне. Сразу обниматься. – Это правда, суженый мой, – дрогнувшим голоском согласилась Лала. – Я не выдержу, если придётся долго терпеть. Горевать начну. Значит решено. Будем купаться и обниматься мокренькими в водичке. О, как это будет! Она разулыбалась счастливо с бесконечным облегчением. – Сколь сложные жизненные вопросы тебя терзают, дорогая невеста, – развеселился Рун. – Смейся, смейся, – озорно посмотрела на него Лала. – Ты просто не понимаешь, Рун, как это романтично. Вы, парни, такие… Чтоб ты знал, когда девушка в водичке и у неё мокрые волосы, это часто очень вдохновляет мужчин. Ну вот, как поза грациозная, или походка женственная. Так же. Увидишь меня мокренькую, запылаешь. А я возьму, и не обниму тебя. Раз смеёшься. – Какая мстительная фея, – подивился Рун с юмором. – Да ты первая побежишь ко мне обниматься. – А вот и не побегу, Рун. – А вот и побежишь. – А вот и нет. – А вот и да. – О, как это будет! – выдохнула Лала мечтательно. – Скорее бы туда попасть, Рун. Они остановились. Дорогу им преградил очередной овраг. Причём прямо за ним начинался пригорок. Спуститься вниз не так уж сложно, а вот подъём на ту сторону обещал быть непростым. Если это вообще возможно. Разумней было бы попробовать найти обходной путь. Но овраг простирался далеко и вправо и влево, неизвестно сколько идти придётся. – Немного не туда вышли, – посетовал Рун. – Давно тут не был. Слушай, Лала, ты просилась помогать. Вот, наверное сейчас, если можешь, помоги перебраться. Крайней необходимости в этом нет, но сэкономило бы нам время, а мне силы. Лала ненадолго застыла, углубившись в раздумья. – Ох, Рун, – промолвила она озабоченно. – Я не знаю, как тебе помочь. Не чувствую ничего. Мостик наколдовать я не смогу. Перенести тебя магией или наделить крыльями тоже. Сделать махоньким и отнести на ручках… Ну, может быть. Но я не сумею тебя с одеждой уменьшить. Ты голеньким станешь. – Нет, становиться гномиком, да ещё и нагим, я как-то не готов, – улыбнулся Рун. – Это уже перебор. А бревно ты не можешь наколдовать? Мне бы бревна хватило вместо мостика. – Нет, Рун, не чувствую этого сейчас, что могу. – Жаль. А уронить дерево большое? С этой стороны туда. – Нет, милый, и это мне не по силам, – виновато ответила Лала. – И ты подумай, деревце сотни лет росло. Губить его лишь чтобы перейти один разок? Это неправильно. – Ну, значит идём искать обход, – пожал плечами Рун. – Эх, Лала, как жаль, что у меня верёвка коротка. Так бы ты могла перелететь, привязать с той стороны за дерево, и кинуть мне конец вниз. Вот было бы удобно, и магию не надо тратить совсем. – Ой, Рун, я могу тебе верёвочку удлинить! – сообщила Лала обрадовано. – Я сейчас это могу. – Магией можешь длиннее сделать? – Да, славный мой, – кивнула она. – Дай мне свою верёвочку. Рун достал из сумки верёвку, протянул ей. Лала положила ту наземь пред собой, замерла на чуть-чуть, сосредотачиваясь, взмахнула ручкой, озарившейся едва заметным синим сиянием. И вдруг верёвка увеличилась в занимаемом на земле объёме в несколько раз. Рун с изумлением взирал на это диво. – Хватит? – осведомилась Лала довольно. – Думаю, да, – проговорил он с уважением. – Ох, Лала, до чего ты полезное созданье. Сколько умеешь всего. И старушку сделать молодой, и верёвку длинной. Не представляю, каково это, когда всё тебе подвластно. Человек бы наверное с ума сошёл, обладай он такими возможностями. Или зло бы стал творить от чувства всесилия. Лала подошла к нему вплотную, прижалась. – Ну что ты, заинька, я вовсе не всесильна, – мягко сказала она. – И моя сила от тебя родится, не забывай об этом. Я, Рун, всегда могу разное, не так уж и много в каждую конкретную минутку. У меня нет специализации, как у большинства других фей. Поэтому могу вроде бы и всё, и ничего. Сама не знаю, что. Это немножко неудобно порой. Вот например фея исцеления хорошо лечит, она всегда хорошо лечит, а я есть вероятность, что исцелю, но гораздо более, что нет. И я во всём такая. – Зато с тобой не скучно, – добродушно поведал Рун, обхватив её руками. – Никогда не знаешь, чего ожидать, какого чуда. – Так без чудес тебе бы было скучно со мной, котик? – с лукавым удивлением поглядела она на него. – Вообще-то я лев, – усмехнулся Рун. – С тобой, моя голубка, не выйдет заскучать никак, хоть с чудесами, хоть без них. К тому же ты прелестна как Венера. В присутствии столь распрекрасной девы скучать мужское сердце не способно. – Смотри ты, как заговорил, – порадовалась Лала. – Спасибо, мой хороший, мне приятно. Надеюсь, ты на озерце найдёшь поболе тёплых слов для комплиментов. Особенно в водичке когда будем с тобою обниматься. – Я постараюсь, – весело пообещал Рун. Воспоминание об озере заставило Лалу отстраниться. – Идти нам надо, мой львёнок, – вздохнула она с сожалением, сияя личиком. – Что мне делать с верёвочкой? – Перелети на ту сторону, привяжи один конец к дереву, а другой брось вниз. – Я поняла. Рун по