– Ну, это уж ты сам решай, заинька, – лукаво молвила Лала.
– Я не считаю, что именно я могу сделать тебя наиболее счастливой, вот в чём дело, – сказал Рун серьёзно. – Ты исключение из общих правил. Другие девушки нравятся каждая по-разному разным мужчинам, одному меньше, другому больше, третьему вообще не нравится. Поэтому каждый, влюбившись, может себе позволить предполагать, что он любит её сильнее всех, или даже только он по-настоящему. С тобой сие не так. Ты всякому придёшься по сердцу. Твоя красота неоспорима. Навряд ли я осчастливлю тебя лучше, чем какой-нибудь лорд или принц. Они галантны и богаты. Кстати, со мной всё ровно наоборот. Не сомневаюсь, не найдётся девицы, способной осчастливить меня сильнее, чем ты. Значит, ты обязана взять меня в мужья.
– Хорошая попытка, – развеселилась Лала. – Но всё же нет. Пока три годика не пройдёт.
– Вот чёрт! – изобразил он досаду. А затем сделал хитроватое лицо. – А научи меня, как мешать тебе вернуться домой.
– Вот уж нетушки. Сам придумывай, – довольно заявила Лала.
Так, в приподнятом настроении, переговариваясь и шутя, они продолжили путь, не замечая ничего вокруг кроме друг дружки. Миновали центральную площадь, храм, вступив на улицы, где стояли дома знати.
– Гляди-ка, Лала, один из наших планов исполнился сам собой, – отметил Рун. – Мы как раз сюда и хотели отправиться. Видишь, какие хоромы?
– Без объятий и голодненькой это… чуточку менее увлекательно, – посетовала Лала. – Так кушать хочется. Уже и о похлёбочке твоей мечтаю. Из грибочков.
– А ты не можешь наколдовать себе что-нибудь прям на ходу? Пирожок какой? – вопросительно посмотрел он на неё.
– Сейчас нет. Не чувствую, что смогу, – с сожалением ответствовала Лала.
– Ты колдуй, если что. Я не оштрафую.
– Ну что же ты так? – улыбнулась Лала. – Прстофилюшка ты у меня, жених мой славный. Я столь хочу кушать, что и на штраф бы согласилась.
– Опять объегорила, – делано признал Рун своё бессилие перед её коварством. – Хитра!
Они шли и шли по улицам. В кварталах знати жизнь поинтереснее, и богаче на разнообразие. Кареты ездят, ходят господа, порой и всадник проскачет, выбивая искры из мостовой. Вот две дамы в пышных поношенных платьях без изысков и в чепчиках прошли, держась за ручки. Вот статный кавалер с изящной тросточкой шагает с задумчивостью философа на лице. Вот слуга выгуливает ухоженного вислоухого охотничьего пса. Пёс нюхает всё вокруг, не обращая на людей никакого внимания. Но лишь приблизились Лала с Руном, сел, и ну таращится на них влюблёнными глазами, виляя хвостом. От стражников сей момент не укрылся.
– Видал? – бросил на ходу черноусый своему товарищу. – Так и села псина при его приближении.
– Но не кланялась, – заметил тот.
– Загадочная ты личность, парень, – обратился черноусый к Руну с нотками почтительности в голосе. – Таинственная. Аж мурашки от тебя. Эдакая силища магическая ходит под боком и представляется невинным простачком. Вопрос, зачем. Надеюсь, ты всё же добрый человек. Добрый маг. Спасибо за чудо. Животные пели… я красивее музыки и не слыхивал никогда. Вот детям расскажу сегодня.
– Всё это какое-то недоразумение, – извиняющимся очень искренним тоном произнёс Рун.
– Весёлый ты парень, этого у тебя не отнять, – миролюбиво рассмеялся рыжеусый.
Понимание, что два здоровенных вооружённых воина испытывают пред тобой определённый трепет, и не то что на равных говорят, а даже как будто ставят выше себя и слегка побаиваются… Это озадачивает. Им разрубить тебя напополам дело одной секунды, и им за это, пожалуй, ничего не будет, они здесь власть, а ты никто. Скажут, напал первым, всех это устроит. Но вот они придумали себе что-то, и, находясь в плену у заблуждений, готовы чуть ли не склониться. Выказывают уважение обычному деревенскому юноше. Рун чувствовал себя немного странно от происходящего.
– Может уж тебе сознаться, любовь моя? Всё равно вроде бы никто не верит в иное, – предложила Лала.
– Я не знаю, что делать, – вздохнул он. – И так и эдак плохо. Не поймёшь, как лучше. Но я не маг, признаешь себя магом, начнут расспрашивать, придётся столько врать… гораздо больше. И изобретательней. Я в общем-то даже и не вру, отрицая. Это ведь ты колдуешь, а не я.
– Не переживай, львёнок, – по-доброму поглядела на него Лала. – В крайнем случае покажусь всем.
– Жаль будет, – улыбнулся Рун. – Тогда останется лишь мечтать о совместных ночечках. Я, между прочим, тоже очень хочу проводить их с тобой. Давай уж оттягивать до последнего. Может пронесёт. Не убьёт же она меня, эта начальница. Только надо, чтобы животные нас не выдавали. Чтобы вообще не обращали на нас внимания.
– Я поняла. Я позабочусь об этом, милый, – пообещала Лала.