— Не знаю, — произнесла Алра в мечтательной задумчивости. — Тогда бы нам было не до работы. С голоду бы померли все.
— Ну не померли же в юности, — усмехнулся Тияр. — Оторваться было тяжело после свадьбы. Я её приметил ещё в 15 лет. И уж только о ней и думал. Своим сказал, ни на ком боле не хочу жениться. Но они не возражали, семья достойная, девица скромная, работящая. Хорошие были дни.
Алра вздохнула, улыбаясь.
— А зачем же второе желание понадобилось Руну тратить? — пытливо воззрился на Лалу Ан.
— Феи не выходят за людей, что влюблены они, что нет, — поведала она. — Без второго желания никак не обойтись. Может я и не должна была его исполнять. Но тогда бы исполнение первого желания стало как бы обманом. Подумала и согласилась. По чести это было. Да и самой хотелось. Замуж. К тому же это очень удобное желание. Для слабой феи. Потому что магии не требует. Надо просто сказать «да», и всё.
— Счастливчик ты, Рун, — уважительно покачал головой Тияр. — Кто бы мог ожидать от тебя такого. Вот дед-то не дожил твой. Хороший был человек.
— Лаланна, — вдруг робко промолвила Найя.
— Что, дорогая Найя? — подбадривающе посмотрела на неё Лала.
— Раз вы теперь невеста и… одна из нас. Вы бы не хотели… отметить вашу помолвку на девичнике с девушками нашими так как у нас принято?
— А как вы делаете?
— Если это летом, собираемся на лужку, наряженные, плетём венок невесте из цветочков, расчёсываем ей волосы, водим хоровод, песни поём. Ведём беседы разные девичьи. Это весело.
— Ой, я этого очень хочу! — с простосердечным воодушевлением призналась Лала, и глазки её загорелись. — Мне бы это было интересно. Очень! Любимый, можно мне пойти с девушками? Пожалуйста!
Она мило уставилась на Руна, с мягкой просящей улыбкой.
— Лала, почему ты меня спрашиваешь? — смущённо спросил Рун. — Как я тебе могу что-то запретить?
— Ты мой будущий супруг, жена должна слушаться мужа, — невинно ответствовала Лала, буравя его очаровательными глазками.
— Вот, Алра, дорогая, видишь как нужно! — шутливо обратился к супруге Тияр. — Учись у фей. Они мудры.
— Ну, я поди не фея, — засмеялась Алра.
— Конечно сходи, Лала, — ласково произнёс Рун. — Я буду только рад.
Найя с интересом пристально поглядела на него.
— Спасибо, мой хороший! — просияла Лала и перевела взгляд на дочку кузнеца, — Я согласна, Найя. Скажи, когда. В любой день. Только не завтра.
— Пусть послезавтра, если погода будет хорошей. А так можно когда хотите. Это не очень долго. Несколько часов. Во второй половине дня. Заканчивают работу пораньше и собираются.
— Как замечательно! — порадовалась Лала. — Дяденька Тияр, тётенька Алра. Мне бы хотелось дом ваш посмотреть. И двор. И кузню, если можно. Я ведь впервые в вашем мире. И нигде пока не была кроме как у Руна. Мне всё-всё здесь у вас в диковинку, всё интересно. Очень.
— Ну, кузница-то не здесь. Она на краю деревни, ближе к речке, и к вашей избе. Если хотите, свожу вас сейчас туда, но там остыло всё, лучше потом. Как услышите стук молота, заходите в любой момент, Лаланна, выкую вам безделицу какую. А по дому своему с превеликим удовольствием вас проведу и покажу всё.
— Ну тогда в кузницу лучше потом, — согласилась Лала.
Все встали из-за стола.
— Спасибо за кушанья ваши, за угощения, милые хозяева, — тепло поблагодарила Лала семью Тияра. — Всё было очень вкусно. И необычно. Буду рассказывать дома, когда вернусь… если когда-нибудь вернусь, или встречусь с родными, какие удивительные кушанья я тут отведала.
— Они обычные, совсем не удивительные, — польщённо промолвила Алра.
— Для меня очень удивительные! — горячо возразила Лала. — Солёные грибки, жареная картошечка. Я такого отродясь не кушала.
— Ну теперь-то ещё надоесть успеют, коли у нас будете жить, — заметил Тияр. — На здоровье, Лаланна.
Лале всё было интересно в доме Тияра. И мебель, и шторки на оконцах, и утварь, и половички, и убранство спален, и детские игрушки, и даже ручки на дверях и деревянная обивка пола, всему радостно дивилась, спрашивала, что да как, где брали, покупали ли или сами мастерили. Тияр с женой охотно и с мелкими подробностями рассказывали о своих вещах, им явно и льстило и нравилось внимание феи к их быту. У Руна бедненько было в избе, особо ничего и нет, а что есть, простоватое да грубоватое, у кузнеца конечно всё солиднее, ухоженнее, красивее, разнообразнее, и полотенца-то вышитые, и стены-то выкрашенные, и двери-то резные, и плошки-то расписные. Крепкая семья, хорошо стоящая на ногах, всеми средствами созидающая себе уют и достаток. Рун как-то раньше не задумывался о своей бедности, живёшь как живётся, был бы хлеб на столе да тело в тепле, и что ещё надо. Но тут почувствовал сильную неловкость перед Лалой, жалко стало, что ей приходится ютиться с ним в такой убогости. Одно его утешало — она счастлива, и хочет быть с ним. Даже сейчас, столь увлечённая процессом знакомства с деревенскими реалиями человеческого мира, она ни на секундочку не забывала о нём — и оглянётся, одарив улыбкой, и возьмётся за руку, а если долго на месте пребывает, слушая рассказы, опустится на ножки, опустит крылья полностью, чтоб не мешали, и прижмётся к нему хоть плечиком, с намёком «ну приобними же меня, милый». И он приобнимал. И счастлив был. Тияр и Алра слегка улыбались по-доброму, видя их тягу друг к другу. Бабушка Оша поглядывала неодобрительно. Остальные члены семьи кузнеца уже занялись своими делами: Найя с Буни убирали со стола, близнецы ушли куда-то, малышам наскучили разговоры взрослых, и они убежали играть, слышны были звуки, неумело но настойчиво извлекаемые из дудочки.