— Доброго денёчка вам, госпожа фея, Рун, — остановившись, сказал Мито, расплывшись в умилённой улыбке во весь рот. Его корзина доверху была наполнена опилками.
— И вам доброго, дяденька, — радушно ответствовала Лала, лучась счастьем. Рун ограничился кивком.
— Куда путь держите? — спросил Мито, сверля любопытным взглядом кадушку.
— Да никуда, — спокойно молвил Рун. — Вдоль речки прогуляемся просто.
— Ясно, — произнёс Мито. — А кадушка зачем? Грибы собирать?
Вряд ли Лале был понятен тонкий деревенский юмор. Откуда ей знать, что ходить по грибы с кадушкой — дикость, которая никому из сельских жителей никогда не придёт в голову. Но по оттенкам скрытой иронии в голосе Мито она почувствовала, что он шутит. И одарила его весёлым сиянием своих дивных глаз.
— Букашечек несём на лужок, — радостно поведала она.
— А! — понимающе кивнул Мито с таким видом, словно носить букашек в кадушках — обычная деревенская рутина. — Доброе дело.
Лишь по выражению лица было заметно, что он несколько озадачен.
— До свидания, дяденька, — тепло улыбнулась Лала. И они с Руном продолжили путь.
Дядька Мито ещё долго стоял, отдыхая от своей ноши, глядя им вслед.
— Здоров, Мито, — подошёл к нему шедший к реке лодочник Шим, бородатый косматый мужичок в худой одежонке. — Куда это фея отправилась?
— Здоров, — откликнулся Мито. — Золото они пошли искать.
У Шима так и отвисла челюсть.
— Золото?! — оторопело переспросил он.
— Золото, золото.
— Это клад мельника что ли?
— Ага. Его самый, — не моргнув глазом, подтвердил Мито.
— Надо же! — завистливо подивился Шим. — Фея-то поди точно найдёт. А почему с кадушкой?
— Вот ты недогадливый, — покачал головой неодобрительно дядька Мито. — Как, думаешь, они будут его искать? Фея заколдует кадушку, катнёт, та покатится, и прямо до клада их и доведёт.
— Ах вон оно что! — изумлённо проговорил Шим.
— Да. А если деньги сильно в земле испачкались, тут их и помоют в кадушке же. Двойное удобство. Ну и нести можно заодно. Тройное даже. И никто не подумает, что там клад.
— Ну да, — согласился Шим.
Он тяжело вздохнул.
— Дуракам везёт, — умело изобразив досаду, произнёс Мито. — Только нашему везёт что-то уж с перебором. Мало того, что девка собой хороша, как ангелица. Так ещё и фея. А теперь и злато. Эх, не был бы я занят, сходил бы на мельницу, не поленился, шепнул бы там. Всё же это их деньги. Если потребуют, фея вернёт поди, существо душевное, совестливое. Может вечерком и схожу. Глядишь, в благодарность и мне что-то дадут, хоть серебра немного, хоть муки задарма. Может вина бочонок. Кто знает.
Глаза у Шима блеснули жадностью.
— Пойду я, тоже дел много сегодня, — заторопился он вдруг.
— Бывай, — кивнул Мито.
Шим пошёл прочь, а Мито стоял, глядя ему вслед, и довольно улыбался.
Тем временем Рун с Лалой достигли обрывистого склона перед спуском к реке. Место красивое, Лале было интересно, поэтому они остановились оглядеться. Внизу купались ребятня, несколько мальчишек рыбачили на удочки, две бабы полоскали бельё на деревянном отмостке. По левую сторону чуть вдали крутила большим колесом водная мельница. Широкая река несла свои голубые воды, за ней, постепенно поднимаясь высоким холмом, лежал противоположный берег, открывая пространство на много вёрст во все стороны, там тоже виднелась деревенька, с обширными полями, а далее всё леса, леса, леса. Бесконечным зелёным покрывалом. Синее небо отражалось в воде вместе с облаками, дул приятный лёгкий ветерок, принося запах речной свежести, к щебету птичек да звукам деревенской жизни добавлялся шум течения.
— Как красиво! — восхищённо выдохнула Лала.
— Ага, — с нотками особых душевных чувств в голосе молвил Рун. — Вот, Лала, мои родные края. Правда родился я не здесь. Но вырос в этой деревне. Её родиной считаю. Часто и купался как раз тут, там же, где малышня, вон, плещется, и рыбачил. Искал камушки цветные неподалёку на отмели.
— Любишь эти места? — спросила Лала тепло.
— Да, конечно, — искренне ответил он.