- Получается, убийца королевы знал о том, что в тот вечер покушение на консорта увенчается успехом, и замаскировал свое собственное, - брат пришел к тем же выводам, что и я.
- Вообще я думала, они вдвоем отравились свечами лорда Себастьяна, - удивилась леди Никалаэда.
- Нет, - покачал головой принц. - Отравленные свечи были в отцовском кабинете. Маме, в принципе, свет никогда не был нужен, она ведь тоже отчасти была демоном, поэтому ночью видела лучше, чем днем. Я думал, этот сиятельный гад специально отравил сначала папу, чтобы мама рыдала над его телом, скорбела, а потом и ушла раньше времени. Но она ушла сразу же, в тот же вечер, не надев траур ни по мне, ни по отцу, не задыхаясь от горя. Я еще недоумевал, почему месть началась с моих родителей, что было бы логичнее сначала убить меня, чтобы им больнее было... Их нашли в соседних комнатах. Отец умер в кабинете, а она в большой гостиной... Она лежала на канапе, прикрыв веки и нежно улыбаясь, как будто задремала и видела прекрасный сон...
- Как лорд Гвейн, - как бы между прочим обронила леди Никалаэда, нарочито внимательно рассматривая жутковатые в свете единственного факела земляные стены, которые лично мне доверия не внушали вообще никакого, потому как казалось, что вот вот крошиться начнут...
- Что ты сказала? - Галахат резко остановился, зловещей тенью нависнув над нами.
- Только то, что никто так и не понял, от чего умер рыцарь Благородное Сердце. Если бы я не прожила не одну сотню леи в Хаосе и не занималась усиленно человеческой магией, подвластной первой ипостаси, я бы тоже не поняла... Я думаю, на Пенелопу Веридорскую, так же как и на лорда Гвейна, наложили стазис.
Даже с пола я разглядела, как страшно расширяются глаза высшего демона, но я, честно говоря, не совсем поняла...
- Так ведь на юге на всех покойников, по крайней мере знатных, стазис накладывают, и они в открытых гробах в склепах, как в музеях, выставлены...
- На покойников, Ника. Покойников! - выразительно повторил брат. - Но правда, леди, я никогда не слышал, чтобы стазис накладывали на живые организмы.
- Потому что это из разряда невозможного, - невозмутимо отвечала красавица. - Стазис, как и любое заклинание циклического характера, имеет определенную продолжительность. Однако оно вообще не держится на живых из-за давления немагической ауры, разрывающей замкнутую цепь. Стазис может закрепиться только на двуипостасных существах, потому что только они обладают стабильной магической составляющей в ауре, не развеивающейся полностью даже после смерти, и заклинание регулярно подпитывается от нее. Однако вторая сущность, какой бы слабой она ни была, безотказно чует смертельную опасность и неизменно предупреждает о ней человеческий разум.
- То есть сэр Гвейн и королева сознательно дали себя убить?! - я бы тоже страшно вытаращилась, если бы была сейчас в человеческой форме, а так мне оставалось только ошарашенно моргать.
- Или их вторые сущности сбили, - хмуро добавил Галахат. - Ник, ты же замечала странности за своим кузеном? Это я про Красавчика.
- Ну... Он как-то невзначай бросил фразу: "Отец наш - Мрачный Бог"... Но моя змейка уверена, что у Чарли нет второй ипостаси. Еще Франциск сказал, что Красавчик точно не чернокнижник, потому что у тех неизмеримый резерв, а у моего кузена, считай, нулевой... Единственное, что я заметила необычное, это то, что у него была идеально гладкая кожа: ни бороды, ни усов, ни бакенбард. Даже намека на щетину нет! Как и у Гарета, и у Франциска, и у тебя...
- Особенность всех детей Мрачного, - кивнул принц. - А вот я еще одну странность - не странность углядел. Во-первых, когда ты разговаривала с Чарли, а я проверял, добросовестно ли поломойки в южных гостиницах шерудят тряпками под кроватями в номерах, почувствовал, как нагревается кольцо леди Индии у тебя на пальце, когда он врал...
- Но я ничего не чувствовала, - изумленно оборвала его я. Попыталась вспомнить... нет, точно ничего не было, я ведь даже следила!
- И я о том же, ты не почувствовала, Ника! А знаешь что Красавчик делал всякий раз, когда начинал врать? Он начинал барабанить пальцами по столешнице. Это однозначно был не нервный жест, потому как отбивал ритм он четко, с выверенными паузами, ак будто какой-то заученный мотивчик настукивал. А как только ложь кончалась, тут же прекращал. А когда меня выманивал лорд Себастьян, Его Змейство сбил с моего следа как нельзя вовремя явившейся Красавчик.