Повинуясь слову ведьмака, стена подернулась белесой дымкой, которая спустя миг расступилась, позволяя заглянуть в соседнюю комнату, которая оказалась кабинетом, судя по размеру и лицам, обретающимся внутри, - так называемой малой королевской приемной, где как раз таки и решались самые трудные и щекотливые государственные вопросы, вершились судьбы влиятельнейших людей королевства и без стеснения шли обсуждения, в которых принимали участие только самые доверенные лица Его Величества. Увидеть здесь Франциска было не просто неожиданно, это было просто невероятно! Что забыл тайный бастард Ее Величества великой королевы Пенелопы Безжалостной во дворце?! Мало того, что он фактически соперник Галахата за трон, так еще и брат лорда Себастьяна, с недавних пор кровного врага всего Веридора. Я думала, раз он так и не присоединился к нам по пути из южных земель, значит, он принял сторону графа. В принципе, понятно, он ведь не знал Пенелопу Веридорскую как мать, навряд ли скорбел по ней да и Галахата он от мести отговаривал... И тем не менее он был здесь, нечеловечески прекрасный, в незримом ореоле рокового возлюбленного, дерзко глядящий на мир вокруг сверкающими ярче драгоценных камней очами-изумрудами, которые не давали обмануться в происхождении этого некоронованного короля. Да, он был потомком могущественной магической расы, не простым полукровкой, а вошедшим в силу высшим демоном, в жилах которого огненной крови Хаоса текло больше, чем человеческой. Вдруг подумалось, что Франциск смотрелся бы ослепительно на величественном троне, с большой церемониальной короной на голове, с вправленным в нее изумрудом-артефактом, сейчас спрятанным между моими ночными сорочками...
А вот чье явление меня нисколько не удивило и несказанно обрадовало, так это Гарета.
Кто бы мне сказал на заре прошлой весны, что я буду так искренне радоваться, увидев в целости и сохранности легендарный Страх и Ужас всея Веридора и севера в придачу?! Бастард Тьмы был все таким же: огромным, сложением напоминающим былинных богатырей, с такой же яркой аурой истинного сына Хаоса, как и у Франциска, и неизменным сарказмом.
Ну и третьим, ожидаемо, был сам будущий король, который сейчас как раз распинался перед своими формальными подчиненными:
- Я как гарант мира и процветания королевства... - бурно жестикулируя и меряя шагами небольшое пространство, вещал Галахат.
- Оно и видно, - оборвал его насмешливый хмык Бесноватого, вольготно устроившегося за столом на месте, собственно, монарха, по старой привычке лихо закинув скрещенные ноги на столешницу. - Ты, племяш, еще не успел корону примерить, а уже разжег кровную вражду с югом.
- Вражда у меня не с югом, а с конкретным зарвавшимся гадом, - рыкнул в ответ почти король. - Я вообще не понимаю, по какому такому праву лорд Себастьян носит титул графа Ла Виконтесс Ле Грант дю Трюмон?!
- Кажется, эту тему мы закрыли, - подал голос от стены прямо напротив нас Франциск, и вот лично я была практически уверена, что он видит нас, ну или хотя бы ощущает, что со стенкой что-то не так, поэтому и щупает ее взглядом! - Честное слово, я уж триста раз пожалел, что рассказал тебе всю правду.
- А ты, оказывается, сын Гвейна гораздо больше, чем я думал, - как-то грустно улыбнулся Гарет. - Тот тоже всегда рвался пороть правду-матку при ком ни попадя.
- Этот "кто ни попадя" желает видеть правителем близлежащего края надежного человека, с которым в принципе возможен мирный диалог! - не унимался Галахат. - И вот не надо так смотреть на меня, дядя, намекая, что я сам, также как и нынешний граф Ла Виконтесс Ле Грант дю Трюмон, собираюсь наследовать землю и титул, будучи младшим. Вот только лорд Себастьян, в отличие от меня, гадина!
- Галахат! - недобро сверкнул на него глазами Франциск.
- Оставь, кузен! После того, как ты рассказал мне, чье имя в итоге было в завещании сэра Гвейна, вы меня хором не переубедите! Эта гадина под шумок похорон подползла к Франсуа, оглушенному нежданно-негаданно свалившимся на него титулом и несметным богатством, и нашептала, что, пока не огласили последнюю волю почившего графа, можно все переиграть! Он, Франсуа, может прямо сейчас отречься от ненужного наследство в его, Себастьяна, пользу! Еще, небось, у него язык повернулся вмешать в свои честолюбивые планы умершего родителя. Приплел, что отец не хотел, чтобы наследником стал Франциск, значит, остается только один кандидат, в чью пользу можно отречься!
- Отречение Франсуа было добровольным и, в сущности, ничего не изменило. Даже если бы он формально носил титул графа Ла Виконтесс Ле Грант дю Трюмон, правил бы все равно Себастьян. И, повторюсь, эту тему мы больше не поднимаем, - отрубил Франциск.