- При чем тут Себастьян?
- Ну, когда я две недели безвылазно сидела у себя в комнате, ко мне каждый вечер заглядывал граф, сидел напротив меня, молчал, а потом бормотал что-то о том, что убьет кого-то и уходил. То же самое делал Франциск во сне.
- Вот дурни! - вдруг выругался Гарет. - А я то по утрам все понять не мог, что у тебя за плетенка в мозгах! Нет, они не дровосеки, они дуболомы! Дуболомы и дуремары...
- Значит, мне не снилось, что ты приходишь ко мне на рассвете и целуешь? - лукаво улыбнулась я.
- Еще бы я не приходил, - хмыкнул Бесноватый. - Нет, ну не думал я, что такую бестолковщину вырастил! Ты поняла, что эти мракобесы учинили? Себастьян пытался протянуть к тебе постоянную ментальную связь. Он по натуре темный, но Менталистикой занимался постольку-поскольку, способности у него в этой сфере минимальные. Поэтому ему для настройки потребовалось бы хотя бы два дня. А Франциск являлся к себе, видел у тебя в голове заготовку, сковыривал ее и хаотично наматывал вокруг твоего мозга несколько узлов. В итоге Себастьяну приходилось все начинать сначала, а по замыслу Франциска, еще и распутывать его художества, что для такого ревнителя порядка и системности, как Себастьян, - одно сплошное мучение! Но тут племяш просчитался, плоды его творчества распускал я, здраво рассудив, что ничего лишнего в мозгах тебе не нужно.
- Но ведь если граф мой истинный, между нами должна установиться ментальная связь, как была у нас с тобой, разве не так?
- Да так, - в голосе Бастарда Тьмы послышалось сомнение. - Ник, слушай... А как ты опознала в Себастьяне своего истинного? Я почему спрашиваю... Ты же отвечала на мои письма регулярно, верно? Насколько я помню, только один раз я не получил ответа. Лет двенадцать назад это было, я еще тогда тревожился за тебя, потому что слухи об облавах "черных колпаков" докатились даже до Веридора.
- Так в одной из этих облав я и встретилась со своим истинным! Он спас меня! На моей шее хотели выжечь клеймо висельницы, а он занял мое место. А потом отнес домой и угостил красным яблоком. Это заветный плод для моей змейки...
Судя по тому, как вытягивалось лицо Гарета по мере того, как я говорила, то письмо до него не дошло, а когда я сказала, что для полной инициации я должна вместе со своим истинным надкусить один плод, нервно закашлялся.
- Гарет, что такое? Я чего-то не знаю?
- Да нет, пока ничего, спешить с выводами не хочу. Спроси-ка у своей змейки, а производные от яблока за заветный плод не считаются, сок, например? Нет? Тогда вот что: сегодня во время свадебного пира предложи Франциску бокал яблочного сидра. Я, конечно, очень надеюсь, что я неправ... Но в любом случае мне все это перестает нравиться.
Вот на такой тревожной ноте и оборвался наш разговор - пришло время невесте явить себя гостям!
4.5
Что было дальше, я помнила смутно. Кажется, Гарет на скорую руку оправил мой наряд, заявил, что одета я практически точь-в-точь, как лорд Седрик в день своей свадьбы, чинно повел меня к алтарю и, остановившись рядом с женихом, подсказал нам обоим, что надо опуститься на колени (благо, расторопные пажи положили перед нами бархатные подушечки, на голом полу выстаивать не придется), прослушать речь Отче, который, оказывается, лично прибыл для того, чтобы венчать будущих Веридорских монархов, затем при словах "Встаньте, дети мои!" подняться, еще чего-то зачем-то послушать, а потом снова по очереди преклонить колени, но уже друг перед другом, и, держа за руки будущего супруга или супругу, произнести слова клятвы. Сначала клянется жених, потом - невеста. Дальше брак объявляют заключенным, мы стоя скрепляем наш союз целомудренным поцелуем (вот на этом месте я чуть не начала в голос возражать Гарету) и наконец выходим из Храма, чтобы в одной открытой карете величественно и ужасно медленно покатиться ко дворцу. К концу инструкций на Бесноватого недобро поглядывали все присутствующие, не говоря уж об Отче, смерившим меня презрительным взглядом и с ненавистью глянувшим на Тринадцатого Принца Веридорского. Видимо, никто даже предположить не мог, что новобрачным надо разъяснять такие общеизвестные вещи, как обряд венчания, и искренне недоумевали, о чем таком герцог решил пошептаться с нами, что ради этого можно церемонию задерживать. Но Бастарда Тьмы всеобщие косые взгляды, похоже, только забавили, так что он преспокойно продолжал инструктаж, пока не довел до нашего сведения все, что считал нужным. Что меня удивило, так это то, что Галахат, одетый как "жених веридорский, королевский, обыкновенный", то есть в нарядный белый камзол, расшитый золотом, и сверкающий перстнями с бриллиантами, внимал дяде с не меньшим вниманием, чем нездешняя я. Ну, со мной, положим, все понятно, я в Веридоре второй день и с местным церемониалом не знакома от слова совсем, но принц, проживший здесь всю жизнь, должен же представлять, что к чему...