Обряд наконец начался. Я, как положено, опустилась на колени, и сначала даже пыталась честно слушать Отче, в длинных и высокопарных фразах распинавшегося о священных узах и долге, но мысли волей-неволей тянулись к мужчине, преклонившему колени рядом. Его рукав практически касался моего рукава, чуть шевельнет рукой - и дотронется. Не удержавшись, я покосилась на него сквозь прикрытые ресницы... и почувствовала, как змейка в груди беспокойно и так знакомо завозилась, неразборчиво зашипев: "Демон... у демона зссссаветный плод... в кармане, вон оттопыриваетссссся... демон - родич зссссмея..." Да быть не может! Хотя...
"Франциск..." - на удачу тихо позвала я.
Жених едва заметно вздрогнул и повернулся ко мне.
"Как узнала?" - послышался в моей голове знакомый голос, полный удивления.
"Наугад позвала, - немного слукавила я. - Я так понимаю, ты опять с тем браслетом с Даром Франсуа. Почему ты вместо Галахата?"
"Дядя не рассказал тебе? Мы нашли завещание лорда Седрика, зачарованное магией. Согласно ему, ты отанешься сюзереном Северного Предела, только если твой муж отречется от титула, земель, прав наследования отцовских владений за себя и за своих потомков, и присягнет тебе как правительнице его новой родины. Мы с дядюшкой решили не искушать судьбу, вдруг после фиктивной свадьбы артефакты рода перестанут признавать тебя. У вас же есть такие?"
"Конечно, - кажется, я неосознанно кивнула, потому что Отче как-то странно на меня покосился. - Парные браслеты, наручи и головной обруч. Они покоятся где-то под родовым замком и являются только на призыв лорда земли".
"А подделать их нельзя, потому что на законном владельце они как-то проявляют свою истинность. У нас так же, - отвечал Франциск. - Так вот мы решили, что не имеем права рисковать твоим правом и подобрали "безопасного" кандидата. Мне даже отрекаться ни от чего не надо, потому что у меня итак ничего нет. Титул и все состояние безраздельно принадлежат Себастьяну, ты - его единственная наследница..."
Ой, а я и забыла о том завещании графа. Неужели он его не переписал?
"Что же касается титула кронгерцога Веридорского, - ухмылка. - То, с какой легкостью мне его даровали, говорит само за себя. Король дал, король взял. Спасибо, конечно, Галахату, но, если потребуется, он может так же легко изгнать меня и рода, как и принял. Так что Северный Предел останется твоим".
"Спасибо..." - что еще тут скажешь?
"У тебя руки дрожат," - заметил "жених".
"Свадьба... у нас на севере нет разводов, также как и повторных браков, и то, что муж с женой вместе до гробовой доски, это не метафора такая".
"А как в таком случае твоя тетушка умудрилась аж семь раз замуж выскочить?" - уверена, если бы Франциск сейчас был в своем теле и нормально беседовал со мной, он бы иронично заломил бровь. Был такой жест и у Бесноватого, но у Франциска мимика более подвижная и брови тоньше и длиннее, поэтому выглядит это выразительнее, а излом получается прямо таки феноменальный!
"А она взывала к "суду чести" - такой северный обычай. Если неженатый мужчина провел ночь с незамужней женщиной и их застали... мммм, в процессе... она имеет право требовать его в мужья, правда, перед этим она должна выстоять три дня у позорного столба в одной посконной рубахе, потом обоим любовникам раздают по тридцать плетей, и, если они еще могут стоять, венчают, а потом они три месяца держат строгий пост".
"Кажется, эта традиция рассчитана на то, чтобы угробить согрешивших, - протянул Франциск. - А вообще леди Гертруда, получается, женщина отчаянная и стойкая, мужчинам на зависть".
"А на юге есть разводы?" - полюбопытствовала я, попутно прикидывая, сколько еще Отче будет разливаться широкой рекой о душеспасительной миссии брака.
"Тебе это в любом случае не грозит, - как-то невесело усмехнулся Франциск. - Себастьян не отпустит тебя... Знаешь, Ника, мой брат не святой и даже близко не стоял, но тебя он будет оберегать, как святыню. Про него много судачат, некоторые слухи - откровенные нелепицы, а некоторые - воистину ужасные... и некоторые из них правдивы. Он совершал ошибки, иногда поступал жестко, даже жестоко, но в душе он не зол. Просто помни, что тебе его незачем бояться. Напротив, с ним ты можешь вообще никого не бояться".
"Я не боюсь графа. Но я до конца не понимаю ни своих чувств, ни его," - честно призналась я. Ведь если бы я была уверена, что люблю Себастьяна, я не стала бы убегать от него, так ведь?
"Ну, с его чувствами, положим, все ясно. Он никогда не искал любви и не воспринимал ее как нечто серьезное, но в глубине души был таким же, как отец - даже в бестолковом переходном возрасте, когда от "взросления" у всех крыша едет, Себастьян ни За что не подпустил бы к себе постороннюю женщину. Я был совсем другим... Да дело даже не в одних женщинах. Ник, ты - первая, к которому он по-настоящему привязался. Обычно брат осознает, какую роль в его жизни играл тот или иной человек, только когда этот кто-то покидает его насовсем. Себастьян практически не замечал, что "Франсуа" с завидным постоянством исчезает из поля зрения. Отлучки Гарета бросались ему в глаза, потому что с ним они регулярно тренировались. Ему нехватало Жака, потому что разговаривал по душам он только с ним и с дядей. А так он был весь в своей науке, в опытах, в записях. Но последние двенадцать лет он тосковал по тебе, хотя видел раз в жизни".