- Твой последний шанс отступиться, мальчик мой, - подхватил брата Мрачный. - Стоит ли смутная перспектива счастья твоего названного сына таких жертв с твоей стороны?
- Клянусь не вмешиваться в борьбу за корону Веридора... Я своего решения менять не намерен, - голос Гарета прозвучал твердо, несмотря на дикую боль, пронизывающую руки и разносящуюся по всему телу, вгрызаясь в грудную клетку и словно выдирая что-то прямо из сердца.
- Твоя воля, Бесноватый, - кивнул, пряча довольную улыбку, Мрачный, а потом едва слышно добавил. - Как ты называл себя? Искупавшимся в интригах головорезом уже неюных лет, с прошлым, полным крови и грязи, да еще и с гаремом избранниц в довесок? Думаю, я сумею угодить тебе: для своего любимого крестника я припас особый подарок. Суженую под стать тебе: прожжённую интриганку, зрелую женщину со своими представлениями о благородстве и родной тебе кровью Хаоса. Держись, Гарет.
Бастард Тьмы хотел было промычать в ответ, что не надо ему никакой суженой, еще одной неудачной попытки отдать кому-то себя его сердце просто не выдержит, но не смог: сознание мутилось, реальность уплывала сквозь пальцы, и единственное, что ему оставалось, это неотрывно глядеть на чаши, которые наконец стали наполняться, и стараться не упасть без сил.
Последнее, что пробилось в его сознание, было смутное эхо женского голоса, чувство, как его кровоточащие руки обхватывают маленькие узенькие ладошки, а тонкие длинные пальцы переплетаются с его пальцами, так же как и потоки ее крови - с его кровью.
- Боги - свидетели вашего союза, и да приветствуется Наша добрая воля! - но это, кажется, ему уже в бреду привиделось...
2.1
Умирай - не умирай,
Не попасть тебе в рай,
Впрочем, как не вернуться в девство.
Оглянись, посмотри,
Кто твои рыцари,
Королева без королевства?
Первый - доблесть при нем,
Но тяжел на подъем,
Да к тому же натура ревнива,
Хитроумен второй,
Но отнюдь не герой,
Его меч и латы - интрига.
Третий был бы неплох,
Но, увы, скоморох -
Только в краску вогнать и способен.
А четвертый давно
Погрузился в вино
И с тех пор невменяем и злобен.
С этим сбродом - пардон! -
Отвоевывать трон?
Может, легче в гулящие девки
Подаваться тебе,
Чем, противясь судьбе,
Поднимать свое знамя на древке?
- Ника-а-а! Мне в голову пришла гениальная идея!
Вот именно с этого начинались все авантюры моего братца, и каким-то непостижимым образом ему всегда удавалось втравить в готовящийся балаган меня. Вот и сейчас, слушая, как громыхают по добротной деревянной лестнице пристоличного постоялого двора с поэтичным названием "Песнь трубадурочки" каблуки братских башмаков, я с нетерпением ждала, какой такой очередной фарс он надумал учинить.
Его Высочество (практически Величество!) Галахат Веридорский с утра пораньше пребывал в ипостаси Азизама: взлохмаченный темный вихор на макушке, арафатка на лице, как у выходцев с востока, серая холщовая рубаха с распахнутым воротом, выцветшие штаны с "пузырями" на коленях, тяжелые башмаки на два размера больше с подкованным каблуком, чтобы подольше не стаптывались. Ни дать, ни взять мальчишка на посылках!
- Знаешь, Азизам, с твоими талантами в бродячем балаганчике ты определенно имел бы успех, - не удержалась от улыбки.
- Конспирация, - важно вздернул палец к потолку принц, с рассвета удравший на разведку в город в маскировке слуги. - Разнюхал я что да как. Впрочем, ничего судьбоносного вроде в мое отсутствие не стряслось, только вот что...
- Что? - насторожилась я. Вот знаком мне этот плутоватый огонек в глазах, да и "гениальные идеи" брата тоже. Опять либо грабить кого-то, либо на кладбищах мародёрствовать. Хотя, конечно, последнюю "гениальную идею" с помолвкой вряд ли что-то сможет переплюнуть.
Накликала...
- Ник, сестричка, ты ведь любишь меня? - и такой честный-пречестный взгляд прямо в глаза.
- Галахат, ты чего удумал? - подозрительно щурюсь на него.
- И я тебя тоже очень люблю! - расцвел Его Высочество, быстро чмокая меня в щеку, и возвещая грандиозную новость. - Любимая, к нашей свадьбе все готово!