Только Чарли собирался попробовать напеть нужный мотив без дудки, как со стороны, где раньше был вход в таверну, послышались голоса. Прислушался... речь не веридорская, да и акцент явный, с хриплой "х", гортанной "г", непривычно мягкой "к", певучей "л" и чудной протяжной гласной, являющей собой нечто среднее между "а" и "о". Сомнений нет, это порсульский... И почему его, несмотря на весь оптимизм, тут же обуяло дурное предчувствие, что размер грядущих неприятностей раздувается до феноменальных размеров. А все потому то там, где мелькала хотя бы тень заморского соседа, всегда пахло роковой опасностью, горчило дикой жестокостью и грозило долгой, мучительной, безвременной гибелью. Что ж ты накрутила, Мать-Пряха?! Куда в их свару, где итак не разобрать, кто свой, а кто чужой, еще и восточкиков, которые всегда только за себя?!
Однако апогеем изумления, сдобренного желанием побыстрее свалить на безопасное расстояние, стал последовавший диалог:
- Морок держу, госпожа. Под обвалом, кроме хозяина с подавальщицей, чувствую троих... и еще одного... - проговорил мелодичный голос, который Красавчик назвал бы женским, только вот что-то его смущало...
- Чем примечателен четвертый? - вопрос также принадлежал особе женского пола, с грудным, несколько низким голосом, в котором отчетливо слышались властные нотки.
- Он - любимое дитя чужой богини, поцелованный ей при рождении... Даже двух богинь. Они ограждают его от всяких бед, отвращают от него несчастья и дают силы совершить невозможное... Они пестуют его, так же, как Единый - молодого лорда Франциска и Мрачный - Бесноватого.
- Перед Великими Создателями я готова с почтением склонить голову, но не перед какими-то языческими идолами! Или Властелин Семи Небес настолько слаб, что не даровал своим подручным достаточно сил, чтобы стереть с лица земли любого человека?
- Вы сами видели, великая госпожа, что значит покровительство высших сил. Ни один джин, при всем своем могуществе, не смог бы вызвать гром над головой Бастарда Тьмы и нарушить тем самым неприкосновенность избранника одного из Богов. И я, ваша веная слуга, как ни пыталась, могла только чуть-чуть подталкивать юную Монруа к случайной трагической гибели. Она не ставленница богов, однако всякий раз счастливый случай был на ее стороне. Когда я притупила ее чувство пространства на берегу Черного пруда и заставила низко склониться прямо над омутом, она не сиганула с проклятого обрыва. Когда я отвела внимание ее и ее спутника от того, что склеп начал уходить в землю, демону все же удалось вырваться из смертельной ловушки. Когда я разбудила животные инстинкты в графе Ла Виконтесс Ле Грант дю Трюмон, после чего он чуть ли не силой потащил свою суженную в Венчальную, ей удалось увернуться от первой брачной ночи, во время которой звериная половина лорда взбесилась бы и растерзала ее, как некогда Франциска в стенах заброшенного Храма. Ну и наконец, когда я сгустила ночную тьму и помогла берсеркам, хоть те явились не по ее душу, бесшумно перебить всю охрану Зеленого Горба, ей снова неведанным образом удалось улизнуть.
- Да бес с ней, с этой пигалицей Монруа! - "госпожа" была явно раздражена. - Если Нарцисс не соврал - а я уверена, что его слова правдивы - эта девка мне больше не преграда. А насчет этого, богиней поцелованного... что ж, не будем его трогать. Удивительно, конечно, что он жив, да и его собутыльники тоже... А ну-ка! Тейша, взгляни-ка, это, случаем, не графские патлы из-под камня торчат?