— А меня Ника, — представилась я. — Я здесь в гостях. Скажи, а почему ты не живешь в доме? Я тебя здесь никогда не видела.
— А ты никому не скажешь?
— Буду нема, как рыба, — искренне пообещала я.
— Я боюсь страшного лорда. Он хотел убить меня.
Да такую красоту ночью при плохом освещении встретишь — с перепугу каким-нибудь боевым заклинанием запульнешь. Но интересно, о ком она? Вряд ли о Гарете, он, конечно, весь в шрамах, но должен же отличать своих сородичей от привидений, тем более что это, выходит, его внучка.
— А кто такой страшный лорд?
— Змей, — доверительным шепотом поведала Франсуаза. — Он думает, что я умерла, когда была совсем маленькая. Он усыпил меня зельем, положил в ящик и закопал в саду, но меня нашел папа. Мне сказали прятаться от Змея, но я иногда дразню его. Он меня за неприкаянную душу принимает!
Боги, что за страсти… Лорд Себастьян? Живьем зарыл в саду новорожденную племянницу?! Так, ладно, сейчас разберемся…
— То есть ты живешь с папой?
— И с Франциской, — с готовностью выложила Франсуаза.
Держите меня, кто-нибудь… А Себастьяны там случаем нет?
— А Франциску тоже хотел убить страшный лорд?
— Не-е-ет, — протянула девочка. — Он про нее не знал. Мама, — взгляд на леди Никалаэду, — хотела избавиться от нее, но папа не позволил. Теперь мы вместе прячемся от страшного лорда и от мамы.
— А от мамы то зачем? — не поняла я.
— Она хочет выйти замуж за Змея, зачем мы ей?
Мда уж… И что теперь со всем этим делать?
— Франсуаза, — снова начала я. — Скажи, а кто еще, кроме папы, знает о вас с сестрой.
— Жак знает, — мигом расцвела улыбкой девчушка. — О для нас всякие вкусности носит с кухни. И еще один лорд подозревает, но от него нам папа тоже велел прятаться.
— Какой лорд? — спросила, уже предполагая, о км говорит Франсуаза.
— В шрамах весь, огромный, сильный. Он такой же, как я! Только взрослый!
— А сколько тебе лет? — интересно все же.
— Семнадцать.
С-с-сколько? Кажется, у меня недвусмысленно раскрылся рот, поскольку маленькая демонесса звонко рассмеялась и сказала:
— Папа говорит, что в начале жизни полукровки, у которых магической крови больше, чем человеческой, взрослеют по-другому.
Ну, тогда ладно…
Тут девочка встрепенулась, как будто что-то услыхав, затем вскочила с кровати и, схватив меня за руку, потянула из спальни, а затем и вон из покоев, заявив:
— Сейчас будет весело!
О, в этом я не сомневаюсь…
Оставив меня прижиматься к двери, ведущей в коридор и подсматривать в маленькую щелку, девочка бросила напоследок:
— Он только что змея успокоил, сейчас пойдет в себе, — выскользнула наружу и встала прямо посередине коридора.
Послышался звук открывающейся двери и приближающихся шагов, а я, шустро перекинувшись в змейку, тоже выползла в коридор и притаилась в темноте.
К нам шел Его Светлость, слегка пошатываясь, как от сильной усталости. Оно и понятно, так замотаться за эту ночь. Умаешься тут… Тут граф вздернул голову и узрел девочку, всю белую, только глаза бездонными омутами чернеют на лице, стоящую прямо у него на пути и пристально глядящую на него. Себастьян побледнел так, что это было отчетливо видно даже на его болезненной коже.
— Что… что тебе нужно от меня? — мужчина явно пытался скрыть страх в голосе. — Убирайся! Убирайся в Царство Мертвых!
— Я пришла сказать, что сегодня тебе повезло, но недалек тот день, когда ты отправишься в сырую землю вслед за всеми теми, кого ты убил, — медленно, четко проговаривая каждое слово, произнел "призрачный" ребенок.
— Ты ничего не знаешь! Они заслуживали смерти!
О ком это он?
— Я знаю, что ты убивал и этим проклял сам себя! — обличительно бросила племянница ему прямо в лицо. — И ты поплатишься за все!
— Это все бред, — легендарный вдовец прикрыл глаза и начал лихорадочно шептать себе под нос. — Это все бред… Ты не могла знать, что свечи отравлены, этот яд я разработал лично… Ты не нашла бы тайник, о нем знал только… только… — тут его стеклянные глаза снова распахнулись, вытаращившись на милого ребенка, продолжающего безмятежно улыбаться. — Нет… Нет, он не мог… он…
Тут граф нечеловечески быстро развернулся и припустился куда-то так, что рванувшая за ним я едва поспевала. Фу ты, никогда не заподозрила бы его в такой прыти, на вид ведь дохлый!
Сбегая по парадному крыльцу, граф ненадолго притормозил. Остановив ближайший патруль, обходивший по периметру территорию Зеленого Горба, и голосом, к воротам то и дело прорывалось шипение и рычание, проговорил:
— Собрать всех, прочесать особняк! Чтобы через четверть часа мой брат был в допросной! Будет сопротивляться — приволочь! Живым или мертвым!
И рванул дальше, по направлению к саду.
Природа, пробуждающаяся в первых лучах восходного солнца, была прекрасно, но сейчас ни мне, ни ему не было до этого дела. Добежав до неприметного плетня, который, если я правильно помню, к концу лета должен порадовать обитателей Зеленого Горба сладким виноградом, из которого потом сделают фирменное южное вино, которое в цене не только в этих местах, но и в Веридоре, и у на на севере, Его Светлость рухнул коленями прямо на землю и начал рыть… Я оцепенела, глядя на то, как граф Ла Виконтесс Ле Грант дю Трюмон, пачкая дорогущий квезот, расшитый серебряными нитями, словно мародёр, вскрывающий могилу, отбрасывал в стороны комья земли, разгребал целые пригоршни, копал все глубже и глубже…
Я не верила до последнего. До той самой минуты, пока Его Светлость не вытащил на свет божий небольшой сундук со сбитым замком, не открыл и не завыл раненым зверем, вытряхивая на землю одну небольшую простнынку…
Выпустив сундук из рук, Себастьян закрыл перемазанными в грязи ладонями лицо и вдруг всхлипнул. Самый завидный жених всего юга, а может и всего мира, сидел возле собственноручно закопанного у тихом уголке сада "гробика"… и плакал.
7.13
Наверное, нужно было уйти. Бежать как можно дальше, ужасаясь столь неожиданно всплывшей правде. Сожалеть в душе, что граф оказался преступником… не просто преступником, убийцей. Более того, в коридоре он обронил, что отнял жизнь не только у своей племянницы. Может, тела его жертв тоже где-то здесь, зарытые много лет назад в стылой земле, не оплаканные и не отпетые… может, пропавшие без вести, и их не найдут никогда…
Да, бежать — вот та единственная здравая мысль, которая посещала меня в Зеленом Горбе. Отсюда надо было бежать с самого начала, без оглядки, пока еще можно было уйти. Но теперь уже, наверное, поздно. Как сказал Его Светлость в нашу первую встречу, проклятые люди и проклятые места никогда не отпускают тех, кто имел смелость (или глупость?) приблизиться к ним. Вот и я не смогла просто отвернуться от поникшего мужчины, тихо плачущего над пустой "могилой", и уйти, не оборачиваясь. Вместо этого я перекинулась в девушку и осторожно направилась к нему.
— Не говори ему, что я живая, — прилетело мне в спину. Значит, Франсуаза последовала за нами. Что ж, может, оно и к лучшему, путь увидит, что "страшный лорд" раскаивается. Но выдавать ее я не собралась.
Полностью ушедший в себя хозяин Зеленого Горба не услышал моих шагов и вздрогнул, когда мои пальцы осторожно коснулись его запястий. Меня тут же мертвой хваткой схватили за ладони и дернули вниз, так что я опустилась на землю рядом с ним. Ладно, это платье уже под землей побывало, навряд ли посиделки на ней сильно его испортят. А вот руки мгновенно стали грязными, да и граф, схватившийся за меня, как утопающий за соломинку, неосознанно растирал земляные разводы по моим рукам.
— Что это значит, Ваша Светлость? — я выразительно покосилась на валяющийся в шаге от нас сундук.
— Как вы нашли меня? Вы следили?
— Ни в коем случае, — отвечала, как на голубом глазу, — просто, когда направлялась к своим покоям, я вспомнила об одной вещи, которую хотел спросить у вас, и повернула назад. Я услышала, что вы как будто с кем-то разговариваете, но, повернув, не увидела в коридоре никого, кроме вас. А потом вы пробежали мимо меня так стремительно, что даже не заметили, приказали страже разыскать своего брата и направились сюда… и раскопали… это…