Он не торопился с ответом. Снова открылась и закрылась дверь, чья-то рука через мое плечо положила на стол папку. Он придвинул ее к себе, открыл и полистал какие-то бумаги. Но он ничего не читал, я это видел. Он знал всю эту чертову писанину наизусть.
— Здесь сказано, мистер Хаммер, что у вас довольно резкий характер.
— Возможно, кое-кто так считает.
— Я смотрю, у вас были трения с законом.
— А вы смотрите результаты.
— Смотрел. Я полагаю, что у вас могут отобрать лицензию, если мы дадим ход этим фактам.
Он оторвал глаза от папки.
— Мы вас не пугаем. Вами интересуется полиция штата Нью-Йорк. Может быть, она вас больше устраивает?
Беседа начала приобретать утомительный характер.
— Как хотите. Они тоже ничего не смогут сделать, кроме как поговорить.
— Вы проскочили полицейский пост на шоссе.
— Неверно, приятель. Я там остановился.
— Но вы обманули полицейского, который задавал вам вопросы.
— Не отрицаю. Но ведь я не был под присягой. Если бы он хоть немного соображал, задавал бы вопросы не мне, а женщине. — Я выпустил струю дыма в потолок.
— Мертвая женщина в вашем автомобиле…
— Неубедительно, — сказал я. — Вы отлично знаете, что я ее не убивал.
Губы его тронула ленивая улыбка.
— Почему мы должны это знать?
— Потому что я этого не делал. Я не знаю, как она умерла. Но, если ее застрелили, вы уже побывали у меня дома и нашли мой пистолет. Вы сделали парафиновую пробу, и она оказалась отрицательной. Если она была задушена, следы на ее шее не совпали с длиной моих пальцев. Если ее зарезали…
— Ей раскроили череп тупым предметом, — ввернул он спокойным тоном.
Я сказал не менее спокойно:
— Значит, он соответствует вмятине на моем собственном черепе, и вы это знаете.
Если я и думал, что он обозлится, я ошибался. Он криво улыбнулся и откинулся на спинку кресла, подложив под затылок ладони со сцепленными пальцами. Кто-то позади меня усиленно закашлял, чтобы скрыть смех.
— Ладно, мистер Хаммер, похоже на то, что вы все знаете. Иногда нам удается расколоть самых несговорчивых без особых хлопот. Мы действительно сделали все, о чем вы сказали, еще до того, как к вам вернулось сознание. Вы как в воду смотрели.
Я покачал головой.
— Если хотите знать, я всегда был далек от того, чтобы недооценивать полицию. Я сам зарабатываю себе на жизнь этим ремеслом, и совсем неплохо. Короче, если вас действительно что-то интересует, я буду рад сообщить вам все, что знаю.
Он на минуту задумался, поджав губы.
— Капитан Чемберс передал нам полный отчет о происшествии. Детали совпадают… и ваше поведение соответствует, видимо, вашему характеру. Поймите, мистер Хаммер, что мы вас не преследуем. Если ваша роль была достаточно безобидна, нам больше ничего не требуется. Просто мы обязаны учитывать любую возможную версию.
— Хорошо. Значит, я вне подозрений?
— Постольку, поскольку это касается нас.
— Надо полагать, полиция штата имеет ордер на мой арест?
— Мы это уладим.
— Спасибо.
— Еще один вопрос…
— Да?
— Судя по вашему досье, вы человек достаточно проницательный. Что вы сами думаете об этом деле?
— С каких это пор вас интересует чужое мнение?
Я раздавил сигарету в пепельнице на столе и взглянул на него.
— Женщина что-то знала, чего не должна была знать. Кто бы они ни были, видна опытная рука. Похоже, их «седан» был тот самый, который обогнал нас, когда я посадил ее в машину. Там было неподходящее место, поэтому они проехали вперед. Она не захотела говорить, тогда они ее убрали. Наверное, все это было обставлено как несчастный случай.
— Совершенно верно.
— Ничего, если я задам вопрос?
— Задавайте.
— Кто она была?
— Ее звали Берга Торн. — По моим глазам он понял, что я жду продолжения, и пожал плечами. — Она была профессиональной партнершей в дансинге, хозяйкой зала в ночном клубе, дежурной подружкой для подгулявших бездельников и всем чем угодно, когда дело касалось секса.
— Не совсем понимаю.
— А вам и не обязательно понимать, мистер Хаммер. — В его глазах появился холодок, и мне стало ясно, что разговор окончен. Ну что ж, и на том спасибо.
Я встал и надел шляпу. Один из молодых людей открыл для меня дверь. Я взглянул на него и ухмыльнулся во весь рот.
— Ничего, приятель, я сумею.
— Простите?