Король был удивлен внезапным появлением дочери, ибо думал, что его ребенок умер еще в младенчестве. Амаларих не стал отвергать девочку, но и не полюбил.
— Как это возможно, что дочь может быть настолько похожа на свою мать! — король явно имел ввиду проклятые светлые волосы. Вот только он не заметил, что у дочери такие же надменные, холодные синие глаза, как и у него.
Ларгардис опустила взгляд и почтенно присела. Назарий был очень рад и погладил девочку по голове. Он сделал все, чтобы Латгардис выглядела благородно. Она была одета в длинное, льняное, бордовое платье и башмачки. Рукава, подол и пояс были отделаны синей тесьмой и расшиты бисером. Длинная коса была перевита нитями жемчуга. На платье красовалась брошь в виде ворона.
Необычная внешность девочки очаровала не только короля. По левую руку от него восседал важный благородный мужчина.
— Как ваше имя, прелесть? — он спросил ее тогда, наклонившись вперед.
— Латгардис, — ответила она, смотря на человека и замечая нечто общее во внешнем облике. Светлые волосы и васильковые глаза. Если бы ей пришлось отгадывать, кто из этих величественных мужчин ее отец, то она, не сомневаясь указала бы на благородного гостя.
— А сколько тебе лет Латгардис? — продолжал расспрашивать ее на первый взгляд добрый мужчина, от которого исходили тепло и доброта.
— Двенадцать, ваша светлость, — Латгардис еле выговорила ответ, ее словно приколотили к полу. Она не привыкла находиться в обществе людей, к тому же ее впервые в жизни разглядывали как диковинную вещь.
— Прекрасно! — воскликнул герцог Д‘Марсан. — У меня есть сын, который подошёл бы тебе в женихи!
— Ваша светлость, это отличный повод заключить с вами помолвку. Вы согласитесь породниться со мной? — король засмеялся и приказал принести бумагу с пером.
Амаларих сразу понял, какую выгоду будет иметь от этого союза. Король уже давно пытается наладить с франкской знатью отношения, но они были очень несговорчивыми. Да и предложить ему было особо нечего, а тут попался на глаза такой лакомый кусочек.
Кто знал, что эта девочка, от которой Амаларих когда-то отказался, сыграет столь важную роль в делах королевства.
— Это была бы огромная честь для моей семьи, ваше величество!
Было понятно, что принесет Амалариху это родство с влиятельным арвенским герцогом. Породнившись с королем, герцог Д‘Марсан будет вынужден отвести свое войско от границ Тулузы.
Разговор между влиятельными мужчинами не пролетел и мимо Назария. Священник сразу почувствовал, что здесь и сейчас решалась несчастная судьба его воспитанницы.
— Ваша светлость, и для нас это большая честь!
Герцог Д‘Марсан кивнул головой и обратился к Назарию:
— Вы заботитесь о принцессе?
— Так и есть, ваша светлость, я воспитываю девочку должным образом, — гордо сказал священник и посмотрел на короля, которому должно было быть стыдно, что его дочь живет в келье. Но в глазах Амалариха не было стыда, они горели алчным огнем, он видел лишь свою выгоду.
— Вот вам мои условия, священник. Каждый год я буду отправлять вам определенную сумму для содержания принцессы, пока ей не исполниться пятнадцать лет. После вы ее отправите в аббатство Альбижуа.
— Да хранит вас господь, ваша светлость! — Назарий поклонилась герцогу Д‘Марсану. Он был очень счастлив за Латгардис, но его смутило то, что герцог не спросил, почему девочка живет не в крепости. Но прежде, чем Назарий успел что-то сказать, их с Латгардис отправили за стол.
Дайодор и Амаларих пожали друг другу руки и подняли свои рога в честь выгодной сделки. Король получил Тулузу, а герцог – невесту для сына и мечту о престоле гутонского королевства.
Латгардис вспомнила, как на том пиру ее посадили за стол к детям. Она чувствовала себя не в своей шкуре и с трудом проглатывала еду.
Выпивая компот, она встретилась взглядом с королевой Клотильдой, у которой тоже был плохой аппетит. Выражение её бледного лица вызывало сострадание.
Мальчик, сидевший рядом с Латгардис, толкнул ее бок.
— Эй, негоже пялиться на королеву!
Девочка не ответила, хотя очень хотелось. Они с Назарием удалились до того, как новобрачные покинули пир. Но выражение лица королевы запомнилось Латгардис надолго. После свадьбы король отправил свою дочь подальше от своих глаз назад в Каркассо.
После договора с влиятельным герцогом Латгардис ожидал новый поворот в судьбе. Из холодных стен кельи она попала в замок, и подданные короля не ждали ее с распростертыми объятиями. Латгардис все равно оставалась проклятым бастардом, которого использовали ради выгоды.
Герцог Д‘Марсан сдерживал свои обещания, он вернул Амалариху Тулузу, и каждый год в Каркассо привозили деньги и подарки. Естественно, король распоряжался этим по своему усмотрению. Латгардис доставалась только одежда, и этому она была очень рада.