Компания задумалась на некоторое время – каждый перебирал в памяти свои дела. Скоро выяснилось, что ближайший воскресный вечер у всех свободен, а Воронцов согласился на несколько часов забыть про свою удаленную работу.
Три дня ушли на интенсивные приготовления, холодильник переполнился продуктами, некоторую часть запасов пришлось с разрешения Матрены Ивановны поместить в ее холодильник. В субботу Вера приступила к первым фазам приготовления праздничного ужина, оставив банальные очередные приемы пищи на попечении Лены. Вдвоем они заполонили просторную кухню, гремели и посудой и обсуждали разные способы приготовления мяса или крема для торта. Из кухни потянуло пьянящими гастрономическими ароматами, которые днем в воскресенье начали по-настоящему сводить с ума заждавшуюся торжества мужскую публику. Промазанный кремом слоеный «наполеон» выстаивался сутки, заставляя Петьку ходить вокруг него кругами.
Назначенным для празднества воскресным вечером вся коммуна чинно расселась в гостиной за круглым столом и принялась шумно праздновать свое единение. Женщинам, разумеется, подолгу сидеть не приходилось – они по очереди сновали между кухней и залом заседания с подносами, кастрюлями и сковородками, но мужчины тосты без них не поднимали. Со стороны пригласили только Концерна с его женой – они с улыбкой оглядывали компанию и силились понять, каким образом столько не знакомых друг с другом людей собрались в одном месте и демонстрировали друг к другу бесконечное дружелюбие. Всех поразил Петька, приведя, без предупреждения, подружку. Чем-то похожая на своего кавалера, голенастая и тонконогая, только в коротких широких шортах и в легком бирюзовом топике, в резиновых шлепанцах на босу ногу, она часто смеялась, тряся великим множеством своих тонких разноцветных косичек, и с неизменным вниманием слушала всех говорящих, даже если говорили несколько человек одновременно.
Жареное мясо, запеченный в духовке картофель, салаты быстро насытили Воронцова, как это всегда с ним случалось, и сидение за столом превратилось в нудное испытание. Подали чай с тортом и пирожками, зазвенели фамильные серебряные ложечки, которые не пожалел для гостей хозяин. После выпитого в заметном количестве вина голоса звучали громко и не всегда членораздельно, все обожали друг друга и хлопали по плечу.
– Вечер еще не кончился, – сказал вдруг Воронцов, поднимаясь с места. – У меня есть предложение.
– Какие сейчас могут быть предложения? – выкрикнул слегка ошалевший от всего случившегося Мишка. – Идти всем спать.
– Нет, наоборот. Я предлагаю рассказывать истории. По принципу Декамерона. Только в нашем распоряжении всего один вечер, поэтому с каждого по одному рассказу на одну тему: жаркая роковая страсть, можно на фоне грандиозных исторических событий или потрясений личного порядка. Знаете, когда все летит в тартарары, а человек думает только о ней. Или о нем, разумеется.
– А почему именно о роковой страсти? – удивилась Лена. – Лучше о тихом семейном счастье, с кучей детишек, а потом и внуков.
– Скучища, – поморщился Воронцов. – О лучших способах стирать пеленки, что ли?
– При чем здесь пеленки! – возмутилась Вера. – О людях, живших долго и счастливо и умерших в один день.
– Звучит скучно, – поддержал приятеля Мишка. – Я за роковую страсть. А истории должны быть подлинными?
– Любыми, – категорически отрезал Воронцов. – Подлинными, услышанными или прочитанными. Можно даже придуманными, если интересно получится.
– А «Войну и мир» можно пересказать? – иронично заметил Концерн, разбирая на два слоя свой кусок «наполеона».
– Нет, нельзя. Вряд ли у тебя получится интереснее, чем у самого Толстого. Каждый рассказчик должен создать произведение собственного устного творчества.
– Ты же говорил – можно и прочитанное пересказать.
– Я имел в виду – вычитанное в документах, неопубликованных письмах и дневниках и так далее. По-моему, вполне логично и понятно.
– Я даже могу начать, – поднял руку, словно отличник примерного поведения, несуразный Мишка. – Я слышал эту историю от одного бывшего секретаря одного райкома партии.
– Начало интригующее. Черт с тобой, начинай.
И Мишка заговорил.
15
Райцентр стоял в тайге на берегу реки, впадавшей где-то в далеком далеке в могучий Енисей. Сообщение с внешним миром в основном по реке и поддерживалось: в период навигации – речным флотом в виде двух старых буксиров и нескольких барж, зимой – на санях по льду.
Первый секретарь райкома Семен Осипович Карагодов вел жизнь размеренную, хотя и не самую здоровую. Обстановка не позволяла ему отдохнуть душой хотя бы денек, хотя бы в выходной день, хотя бы в отпуске. Нервность партийной работы усугублялась особенностями исторического момента: на дворе стоял 1938 год. Давным-давно ревизионист Троцкий скрылся от народного гнева за границей, враги народа уже пристрелили любимца партии Кирова; Каменев, Зиновьев и Бухарин разоружились перед партией, пришла очередь бонапартистов-генералов, а в тихом таежном районе царило относительное спокойствие. Нарушалось оно только газетными передовицами и радиопередачами, доносившимися словно с иной планеты, а также периодически возникавшей угрозой срыва плана лесозаготовок.