— Смотри на меня, — выговаривает Кира сквозь зубы. — Я сказала, смотри на меня.
Они все враз приосаниваются, а молодчик в белой толстовке даже делает шаг вперед. Кирилл очень старается выглядеть расслабленным. 10 очков Пуффендую.
— Доставай свой телефон и набирай его. Сейчас. Набирай Бруса.
Он вынужден послушаться ее, потому что отработанного сценария на такой случай явно нет. Тем более, просьба не таит в себе никакой опасности.
Кира — ведь девушка Бруса.
Была.
— Подойди сюда и протяни мне его.
Она с места не сдвигается, а Кирилл явно расстягивает необходимые шаги. Когда она перекладывает стекло из одной руки в другую, то демонстративно придерживает острый край прямо у запястья. И смотрит на приближающегося Кирилла, не мигая.
Он протягивает девушке трубу без фокусов и отступает назад, но всего лишь на расстояние вытянутой руки.
Плохо.
Кивком девушка указывает начальнику охраны отступить дальше.
Гудок перещелкивает на голос. Грудной и будто немного простуженный голос.
Сердце, как мина, отрывается у Киры где-то посередине, где-то по центру, и дрейфует, преодолевая кровянной шторм.
— Что? — рявкает Брус.
— Привет, Карелин, — выговаривает Кира слова так четко и звонко, словно магией их в воздухе материализует. — Мы тут с твоими ребятами стоим в моей комнате. Не поможешь решить нам один ребус?
Глава 38
Он молчит так долго, что можно предположить оборванную связь. Но она знает, что Карелин все еще там. Здесь. Теперь везде. Даже по связи его так одномоментно много.
— Что происходит? — наконец спрашивает он. Стальным тоном забивая ей гвоздь прямо в солнечное сплетение. Потому что… она слышит что под стальной нотой. Фраза короткая. На длинной голос у Карелина бы сорвался.
Она ненавидит, ненавидит его.
— Мне наконец-то открыли двери. Разве не праздник? — в конце ее голос взмывает вверх, словно сейчас сорвется истеричным смехом. — Решила тебе сообщить. Что меня завтра вечером здесь уже не будет, — практически рычит девушка.
— Где Тимур? — рявкает он.
О, ты совершил ошибку, милый. Ты совершил гребаную ошибку.
— Не знаю, — рявкает она в ответ. — Я ему не секретарь. Мне свои проблемы решать надо. Например, выбраться из своей комнаты.
Она не сразу замечает, что Кирилл поднимает руку и приближается к ней, поэтому от испуга предупреждает того:
— Не подходи ко мне. Стой вот там. Еще дальше!
— Что? — бесится Карелин по ту сторону разговора, слышится лязг и скрежет. — Что! С кем ты разговариваешь!
— Тебе ли не все равно? Спасибо за приют, мне лично на хрен не нужный. Я лучше пешком обратно пойду. Зачем ты это сделал! — срывается она.
— Кира, — выдыхает он, — восемь часов. Кира.
— Ответь мне!
— Дай мне восемь часов и я буду там. Мне четыре-пять часов ехать. Ты слышишь меня?
Ей кажется, она начинает задыхаться. Вроде сразу должно стать понятно, когда задыхаешься?
Но не очень понятно.
Его голос… его голос второй кожей защищает ее от ветра.
— На выход, — шмыгая носом, приказывает она. — Вышли все отсюда!
После того, как они покидают комнату, она заговаривает не сразу.
— Скажи мне, — хрипло требует Кира.
— Что с твоим голосом? Кто был, мать твою, в твоей комнате? Опиши мне все!
Вот от такой наглости она может реально задохнуться.
— Твой кружок декоративного шитья, умник. Они ушли уже.
— Что с твоим голосом.
— А что с моим голосом? Не хочу больше с тобой разговаривать, — внезапно сдается она. — Не надо было звонить. Я…
— Кира, не смей лож…
Она оступается на груде стекла, и осколком задевает второе окно. Из рамы тут же сыпятся остатки.
— Что это? — задыхается он. — Что это за звук?!
— Ничего, — вяло откликается она. — Стекло разбитое.
— Кира! — его нервный крик из трубки молотом проходится по ее черепу. — Какое стекло разбитое. Какое!
— Никакое. Не хочу больше. Не о чем нам говорить.
Отключаясь, бросает телефон на кровать. Когда он начинает трезвонить, устало усаживается на другой стул. Теперь в комнате холодно, как на улице.
От опустошенности Кира берет себя в руки и спускается вниз вместе со смартфоном. Кирилл смотрит телик вместе с пацанами в одной из гостиной. Кивком она приглашает его отойти и поговорить.
Самым дальновидным способом Кира настроила против себя целый дом, набитый братками. Спалила их Главному, еще и наехала. Разгромила два окна.