Он говорит, что им нужно пожениться. Что он хочет. Кира не знает, что думать об этом. У них точно разное представление о браке. Она бы… переборола часть скрытности и недоверия, если бы он приложил усилия открыться. Она бы действительно слушалась его больше, хотя и виду бы и не показала.
Рома никогда не использовал против нее талант манипулятора. Но она точно знает, что тот у него первоклассный. Что бы он не делал, он умеет производить впечатление.
— Говоришь, что в жены меня хочешь, а… сказать прямо не хочешь. Это так все будет?
— Спроси еще раз тогда.
— Зачем ты это сделал? — неуверенно повторяет она.
— Потому что не могу без тебя.
Кира закрывает глаза и качает головой, а он убирает прядь с ее лица, надутую ветром.
Наверно, он и правда сильно ее хочет. Никогда не задумывалась об этом всерьез. Потому что она тоже сильного его хотела, все это неслось естественным потоком.
Затягивало глубже и глубже, вот-вот должно дно прорисоваться уже, но с каждым разом все равно дальше и больше.
— Я люблю тебя, — задумчиво произносит Кира. — И без тебя тоже не могу. Не делай так больше. Никогда.
Он молчит. Губ не отнимает от ее лица. Замер.
Светлеет на глазах, и можно различить силуэт машины внизу, чуть дальше по улице.
— Рома, — повторяет она хриплым голосом. — Не делай так больше. Если ты вдруг надумал нам жениться, придется со мной считаться.
— Хорошо, — совсем невнятно отзывается он. — И не вдруг, а давно.
Кира гладит его по внешней части ладони, то медленно вырисовывая узоры, то быстро играя подушечками пальцев.
Утро приносит порывы ветра, и ее волосы летают в беспорядке. Она гладит и часть его согнутой в колене ноги — той, на которую он прихрамывает.
— Пиздец, ты не понимаешь, что ты делаешь, — Рома сипит ей на ухо, внезапно вдавливая девушку в себя теснотой руки и грудины.
Она ошеломленно выдыхает, когда он впивается губами в верхнюю часть ее шеи и лижет языком.
А затем он тычет рукой ей в пальто, просовывая внутрь и забираясь под толстовку дергаными, жесткими движениями.
Она даже вскидывает плечо, когда холодная ладонь грубо стискивает одну грудь.
— Вообще не понимаешь. Хоть вешайся тут.
Он старается заглотнуть ее мычание, когда пальцами терзает сосок. Ее словно молнией пронизывает. Даже мимолетное касание ожогом расползается по всему телу — его руки такие холодные, а ей так жарко.
— Ты же… должен следить, быть внимательным, — возмущается она задушено.
— Как раз концентрация на высоте. Тебя не вижу, а все внизу вижу. Заставляю себя думать о том, что там. А не о том, какая ты мокрая. — Он покусывает ее за шею и удерживает кожу по две-три секунды. Затем шепчет: — Насколько ты мокрая?
Цепляет соски по очереди, и мацает мякоть груди в полную силу. Кира выталкивает его руку из-под толстовки, метушась как загнанная птица. Он коротко, удовлетворенно смеется.
И небрежно тянет ее лицо боком к своим губам, чтобы овладевать ртом кое-как.
— Так ты меня видишь, а не машину!
— Угу, иди ближе ко мне.
Когда они поднимаются на ноги, то покрывало и винтовку Рома перетягивает за дерево неподалеку. Звонок поступает на его телефон за минуту, как к джипу подъезжает минивен.
Кира уже получила от него инструкции и стоит за деревом.
Находиться тут, не выглядывать, проверять телефон, не терять выданный гео-мачок, никуда не вмешиваться, даже если Карелина подстрелят или убьют. Если что, за ней приедет Тимур, в случае смерти и зама Карелина.
На последних указаниях нотации у Киры реально сдают нервы. Она даже шевельнутся не может, не то чтобы говорить.
— Не вешай нос, почти все закончилось. Нас обоих с Кулаком убрать будет невозможно.
Это совсем не то, как это оценивал Кирилл. И Карелин не может знать наверняка, что их там всех ждет. Он просто успокаивает ее.
Он целует ее в шею на прощание. И всовывает в ее уже замерзшие без его прикосновений ладони перчатки, вынутые из кармана.
— Рома, — только и выдавливает она.
Он идет в совершенно иную сторону, обратную их подъему. Только потом она понимает: он специально обошел пик посадки, чтобы выйти на улицу не с той стороны, где находится Кира.
Понимает, потому что все-таки осторожно выглядывает, почти полностью опустившись на морозную землю.
Труп Кирилла уже видимо вынули. Раздетый Лешей копошится возле багажника. Он экспрессивно жестикулирует, когда видит приближающегося Карелина. Здоровенный незнакомый мужик садится за руль джипа.